Жизнь, которая словно навечно. Анастасия Рубанова

и пусть забирают, он все равно дурацкий! – Мелании до сих пор не удавалось выговаривать «р» и «ш», да и «ч» выходил каким-то размякшим. От этого даже злостные выкрики напоминали скорее акт некой комедии.

      – Видишь, Кэйт, вот где действительные проблемы – нос у нее не такой. А то вздумала тут заливаться по пустякам.

      Старания женщины наконец увенчались бесспорным успехом, и на лице Катерины мелькнул проблеск улыбки. Впрочем, надолго покой не задержался – в дверь позвонили.

      – Мам, а мы кого-то ждем?

      Катерина открыто недолюбливала налетевших гостей и их засиживания. Это безобразие, по мнению девушки, не могло уживаться с уютом привычной им атмосферы.

      Элеонора пожала плечами:

      – Откроете? Никак не могу оставить духовку без присмотра, – сестры глянули друг на друга, обменялись одинаково очаровательными улыбками и дружно кивнули.

      Пока они приближались к причине очередной неожиданности, Мелания, как козочка, резво скакала вокруг старшей сестры. Этот задор окончательно возвратил Катерину в состояние радости.

      – Прошу, – жестом швейцара девушка возложила миссию по открытию двери на сестренку. Малышка подпрыгнула – ручка висела на слишком большом расстоянии для человечка, чей рост едва составлял полноценный метр, – и дверца открылась.

      Катерина почувствовала, как по груди вновь разливается неприятное, жгучее чувство, а внезапный толчок под ложечкой и затуманенная голова заставили девушку взяться за обувной шкафчик. Рудковски не знала, но предположила, что ее слова застряли примерно там же, где и ее обед.

      – Вы кто? – ангельским голосом запросила Мелания.

      – Здравствуйте, мисс, – гость протянул руку. – Я Генри, очень удачливый малый: старался поспеть за Вашей сестрой, а посчастливилось встретить на одну прекрасную леди больше, – Генри вежливо улыбнулся и присел на корточки, словно подчеркивая: он не превосходит малышку ни по возрасту, ни по статусу.

      – Что Вам нужно от моей сестры? – Катерина вновь обрела способность облекать мысли в слова и защищающим жестом отодвинула сестру назад.

      Парня такая реакция не удивила. Он усмехнулся и вытянулся в свою прежнюю гордую стойку.

      – Простите меня, пожалуйста, – голос Генри звучал теперь мягче и бархатистее. – Я не хотел Вас обидеть ни в одном из наших свиданий, – Катерина хотела ему возразить, но парень продолжил: – Мне жаль, что я проявил к Вам бесцеремонную грубость, и, если позволите…

      Генри запустил руку в карман куртки и вынул оттуда горошек – нить Ариадны¹, спасающую этот день. По лицу Катерины читалось: вела нешуточную борьбу с усилием сдержать улыбку.

      – Кэйт, кто там? – донесся с кухни вопрос озадаченной Элеоноры.

      – Хороший вопрос, – ответила Катерина. Сейчас уже улыбаясь вовсю и позволяя ямочкам на щеках жить отдельной жизнью.

      Миссис Рудковски выглянула в коридор:

      – Добрый вечер, – время показывало почти шесть. – Элеонора, –