Измена. Ты об этом пожалеешь. Юлия Ильская

спрашивает Юлька. – Я б не смогла, я б все глаза выцарапала, отрезала бы все хозяйство к чертям собачьим! Сковородкой бы так приложила бы, чтоб забыл, как зовут!

      – Смогу, Юль. Я ради Матвея все смогу! Я сильная, ты же знаешь! – говорю я, но совсем не уверена в своих словах.

      – Ну, ты мужик, уважаю! – шутит подруга и крепко меня обнимает. – Только голову не теряй и береги себя. Если Игнат узнает, что ты его за нос водишь, разозлится.

      – Не узнает, – говорю я, – ему не до меня будет эти дни. Уж поверь мне, он их запомнит надолго.

      По дороге домой забираю Матвея из специализированного детского садика для деток с проблемами опорно-двигательной системы. Снова и снова любуюсь, как он резво перебирает ножками, и благодарю Бога за то, что мой сын ходит.

      Матвейка рассказывает про свои детские дела, и я внимательно слушаю, даю советы, смеюсь над забавными случаями. Мой сладенький, милый мальчик! Я так люблю тебя, моя поздняя радость, мое счастье!

      Как печально, что папа наш решил разрушить нашу семью, причем так подло, исподтишка. Если бы Игнат пришел и честно рассказал, что влюбился в другую, то я бы, может, поняла и приняла. Но он молчит и делает вид, что все в порядке. Если бы не случайность, я бы никогда и не узнала, какие ветвистые рога у меня выросли.

      Мы заходим в аптеку, покупаем гематогенки и еще по мелочи и идем домой.

      Дома я первым делом встаю за плиту, готовка и уборка всегда меня успокаивали. А мне нужно сейчас быть в форме. Чувствую себя шпионом, который ни взглядом, ни словом не должен выдать себя.

      Руки двигаются сами по себе, ритмично доставая, насыпая, перемешивая. На своей кухне я могу двигаться с закрытыми глазами. Это мое самое любимое место в квартире. Здесь я творю свои кулинарные шедевры, пью чай по вечерам с Игнатом, обсуждая прошедший день, готовлю завтрак и утренний кофе, пеку пироги, наполняя дом ароматами уюта и счастья.

      Слышу поворот ключа в замке. Сердце замирает, а потом начинает стучать как бешеное. Мне становится страшно. Я не готова. У меня ничего не получится! Поздно! Игнат уже входит на кухню и привычно целует меня в щеку.

      – М-м-м, как вкусно пахнет! – говорит, как обычно.

      Я неимоверным усилием воли беру себя в руки и улыбаюсь.

      "Отраву тебе варю, козлина! Чтоб не встало у тебя больше ничего, кроме волос на голове"!

      – Твой любимый плов, – мурлыкаю вслух.

      Разглядываю его исподтишка. Знает уже или нет о беременности любовницы? Был у нее сегодня?

      – О, как заманчиво! Я сейчас быстро поужинаю и к Сашке пойду. Он руку то ли вывихнул, то ли сломал, посмотреть надо. Но я быстренько, – говорит с сожалением.

      Ага, понятно. Значит, Сашка, дружок его закадычный, прикрывает его. Вспоминаю, что у Сашки последние полгода всегда что-то приключается, а также у Димки и у Егора. Эта троица дружит еще со школы. И, конечно, Игнат, как супермен, тут же мчится их спасать. Значит, его друзья в курсе его похождений. А ведь они тоже были частыми гостями в нашем доме. Я их ватрушками кормила. Иуды! Как только эти ватрушки поперек горла не встали!

      – Да ты что? Ох, какой