Пани Зофья. Вы всё перепутали. Яцек Галиньский

ухватила труп за тесный пиджак и потянула. Я даже присела, а он и не шелохнулся. Необходимо было уменьшить его вес. Возможно, у него было слишком много вещей в карманах.

      Я осторожно залезла во внешний карман пиджака. Какой приятный сюрприз! Семь злотых монетами. Зачем ему семь злотых? Чтобы дать перевозчику Харону? Пусть картой заплатит. Теперь везде терминалы.

      Я засунула руку в другой карман. Вдруг что-то дрогнуло под моими пальцами.

      Я вскрикнула.

      Это был всего лишь вибрирующий телефон. Я достала его из любопытства, чтобы посмотреть, кто будет настолько глуп, чтобы звонить мертвецу. Как труп мог бы ответить? Не говоря уже о беседе. Я нажала на зеленую трубку, но вместо культурной беседы услышала писклявый визг.

      – Где ты?! Почему не отвечаешь?! – кричала какая-то истеричка. – Что происходит? Почему ты ко мне не приезжаешь?

      – Отцепись от меня, глупая баба! У меня дела поважней тебя! – ответила я.

      Прежде чем я успела сказать что-то еще, телефон пискнул и погас. Включить его не удалось.

      Мне надоело рыться в карманах. Следовало избавиться от тела. Я ухватилась за полу пиджака, присела на корточки и откинулась назад, потянув изо всех сил. Я напряглась, как грузинский штангист, и, наверное, покраснела, как министр культуры на спектакле о Христе в варшавском театре[2]. Я думала, что лопну.

      И тут, неожиданно, передо мной появился мужчина. Он ничего не говорил, просто смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Я тоже ничего не говорила, потому что тащила ужасную тяжесть. Моя шея и лицо раздулись, а глаза почти вылезли из орбит.

      – Что вы сделали?! – сказал обеспокоенный незнакомец. – Я звоню в полицию.

      Через минуту я поняла, что это был тот прохожий с другой стороны улицы.

      – Ууууу! – Я громко выдохнула и отпустила своего потенциального зятя… или невестку… невестовца… невестяра. Просто труп, я отпустила труп.

      Незнакомец отступил на несколько шагов и достал телефон.

      – Стойте. Как вы сюда попали? – спросила я.

      – Дверь была открыта.

      – Черт. Почему я не подумала об этом?

      Я улыбнулась незнакомцу. А он мне нет.

      Он прижимал сотовый к уху и уже сообщал полиции, по какому адресу нужно приехать.

      – Может, чаю? – предложила я.

      Он закончил телефонный разговор.

      – Полиция скоро приедет, – заявил он.

      – Я скажу, что это вы его убили. Вы похожи на убийцу. Мое слово против вашего.

      – Вы можете сказать это. Безусловно. Но могу вас заверить, что судьи в отставке очень редко убивают.

      – Вы судья? А где ваш свисток?

      – Я был судьей окружного суда.

      – Тогда скажите мне что-нибудь по-судебному.

      – Окружной суд Варшавы признает подсудимую виновной в инкриминируемом преступлении и назначает наказание в виде восьми лет лишения свободы.

      – Хорошо, хорошо, хватит. Ишь, нос задрал.

      – Дело простое:

2

Намек на спектакль «Клятва» хорватского режиссера Оливера Фрлича. Министр культуры Польши Петр Глиньский был крайне возмущен постановкой и заявил, что она не имеет ничего общего с искусством. (Прим. ред.)