Главная тайна горлана-главаря. Книга вторая. Вошедший сам. Эдуард Филатьев

с виду вроде обычная статья, но сообщала она страшные вещи:

      «Концентрационные лагери

      Революционные Трибуналы и Народные Суды ввели особый род наказания: лишение свободы в виде принудительных работ без содержания под стражей.

      Московская Чрезвычайная Комиссия решила сделать опыт устройства "концентрационного лагеря" для принудительных работ».

      Такая была тогда в стране обстановка.

      Дмитрий Мережковский записывал в дневнике:

      «Среди русских коммунистов – не только злодеи, но и добрые, честные, чистые люди, почти "святые". Они-то – самые страшные. Больше, чем от злодеев, пахнет от них китайским мясом».

      Жена Мережковского, Зинаида Гиппиус, потом разъяснила (в книге «Живые лица»), что имелось в виду под словами «китайское мясо»:

      «Это вот что такое: трупы расстрелянных, как известно, "Чрезвычайка" отдаёт зверям Зоологического сада. И у нас, и в Москве. Расстреливают же китайцы. И у нас, и в Москве. Но при убивании, как и при отправлении трупов зверям, китайцы мародёрничают, не все трупы отдают, а который помоложе, – утаивают и продают под видом телятины. И у нас, и в Москве. У нас – на Сенном рынке. Доктор N купил "с косточкой" – узнал человечью. Пошёл в ЧК. Ему там очень внушительно посоветовали не протестовать, чтобы самому не попасть на Сенную».

      Такие нравы устанавливались в стране Советов, на которую с юга стремительно надвигалась Белая армия генерала Деникина, а на западе наращивала мощь армия Польши, которой руководил Юзеф Пилсудский. Лев Троцкий писал:

      «У Ленина сложился твёрдый план:…вступить в Варшаву, чтобы помочь польским рабочим массам опрокинуть правительство Пилсудского и захватить власть».

      Быть среди тех, кто сражается и побеждает и, стало быть, пользуется всеми жизненными благами, хотелось тогда очень многим. И в конце февраля 1919 года Сергей Есенин написал заявление:

      «Признавая себя по убеждениям идейным коммунистом, примыкающим к революционному движению, представленному РКП (б), и активно проявляя это в моих ПОЭМАХ и СТАТЬЯХ, прошу зачислить меня в действительные члены литературно-художественного клуба Советской Секции писателей – художников и поэтов.

      Сергей Есенин».

      Вновь аресты

      Описывая те времена в дневнике (в «Чёрной книжке»), Зинаида Гиппиус упомянула и «оппозицию», которую советская власть относила к своим врагам:

      «Большевики не терпят вблизи никакой, даже пассивной, даже глухой и немой. И если только могут, что только могут, уничтожают. Непременно уничтожают студентов, – останутся только профессора. Студенты всё-таки им, большевикам, кажутся коллективной оппозицией, а профессора разделены, каждый – отдельная оппозиция, и они их преследуют отдельно».

      Упомянула Гиппиус и тех, кто стал сотрудничать с советской властью. Особенно ей было обидно, что к большевикам пошли поэты Блок и Белый:

      «Впрочем, какой большевик Блок! Он и вертится где-то около, в левых эсерах. Он и А.Белый – это просто "потерянные дети", ничего не понимающие, аполитичные отныне