Все в лес пошли… (сборник). Хумаюн Ахмед

она много выпила.

      На обратном пути Анис не произнес ни слова.

XIV

      Рано утром, надев куртку и взяв лопату, Амин вышел на улицу. Подъездная дорожка была занесена снегом. Если ее не расчистить, машина не сможет выехать. Жуткий холод – даже глаза жжет. Пронизывающий ветер. И хотя нос и рот закрыты, кажется, что ветер и холод все равно как-то проникают внутрь. Амин несколько раз откинул снег лопатой и устал. Старость не радость. Не мог он уже, как раньше, работать. Пришло время уйти, вот-вот пробьет его час. В этот раз предстоит длинная дорога. Место назначения неизвестно. Амин тихо вздохнул. Была б здесь Рунки, не пришлось бы так напрягаться. В мгновение ока она бы раскидала снег и вывела машину, а потом начала бы бегать вокруг, лепить снежки и кричать: «Сейчас брошу в тебя, папа! Увидишь, какая я меткая!» Дочка-то совсем сорванец.

      Нет, неверное, Рунки сейчас уже не сорванец. Амин, чтоб отдохнуть, прислонился к гаражу и тут увидел, что Рахела стоит на веранде второго этажа, закутавшись лишь в белую шаль. Ну кто стоит на таком холоде в одной шали? Вот сляжет с пневмонией, что тогда? Рахела сверху позвала: «Иди чай пить».

      За чашкой чая Амин почувствовал себя неважно – стало трудно дышать. Но он ничего не сказал.

      – Сегодня особенный день, – сказала Рахела. – Помнишь?

      – Нет.

      – Сегодня день рождения Рунки.

      Амин очень удивился. И как это он забыл об этом. …Уф, как же тогда было трудно. Все занесено снегом. По улицам не проехать. А тут у Рахелы начались схватки! Он решил «скорую» не вызывать, сам повез жену. На Пятнадцатой улице подобрали Нишанатха-бабу – ну и перепугался он тогда: даже пот у него на лбу выступил, несмотря на холод. Вдруг Рахела проговорила: «Мне кажется, все может случиться прямо в машине». «Матушка, – ответил ей Нишанатх, – молись богине Кали и не шуми». Тут Рахела запротестовала: «Кто мне Кали? Не знаю таких…» В этот момент машина заскользила и съехала в кювет. Ух, натерпелись же они страху!..

      – Налей мне еще чашку, – попросил Амин.

      – Тебе что, плохо? Ты весь вспотел.

      – Нет, все хорошо.

      – Я хочу заказать торт, чтоб отпраздновать день рождения Рунки, – сказала Рахела.

      Амин удивленно посмотрел на нее. Рахела опустила глаза:

      – Я, ты и Нишанатх-бабу.

      – Хорошо.

      – Я была несправедлива к Рунки, – тихо проговорила Рахела.

      Амин не ответил. Рахела продолжала:

      – Мы ее воспитывали по своему образу и подобию. Не разрешали ей в походы ходить, с мальчиками встречаться.

      – Оставь это все.

      – Живя в Америке, пытались воспитать бенгалку – ну скажи, что это такое?

      Амин молчал.

      – Вчера ночью я видела Рунки во сне. Будто я с ней приехала навестить тетю. А тетя и говорит: «Рахела, твоя девочка разговаривает на чистом бенгальском, а ты говорила, что она не знает языка»… Ты помнишь тетю?

      – Нет.

      – На нашу свадьбу она подарила тебе перстень с жемчужиной, перстень оказался тебе велик, тетя это увидела и разрыдалась.

      – Вспомнил. Такая крупная