Повесть о чтении. Инна Николаевна Калабухова

сегодня, когда я уже знаю, как непросто достается насыпание (написание?) этих скромных холмов словесности, благодаря которым постепенно, шаг за шагом, меняется пейзаж литературы: нулевая равнина превращается в горные цепи – сначала Лескова и Панаева, потом в горные склоны Гончарова и Тургенева, чтобы увенчаться пиками Толстого, Достоевского, Чехова.

      Впрочем, честно говоря, в тот момент никаким «мудрым размышлизмам» я не предавалась, а просто уткнулась в эти неожиданные находки. Которые вместе с десятком других, раньше не прочитанных книг (а я-то всегда хвасталась, что у меня в библиотеке их не больше двух-трех!) доставили мне целый месяц удовольствия. После трех месяцев тяжелой, неприятной работы (тоже неправильно сказано: тяжелой – да, а неприятной? Сколь было воспоминаний! открытий! радости! а даже если и огорчений, то всё равно по высокому поводу! всё равно – чувств, которых так не хватает! И с таким счастливым финалом).

      Давно я так не читала: таким запоем, так разнообразно, совершенно без помех и отвлечений! Исключительно лёжа! Не лезьте с наставлениями, что это вредно! Восемьдесят пять лет читаю преимущественно лежа, а зрение не хуже, чем у людей. Не может быть вредно то, что делает человека счастливым! И постельное бельё наконец у меня было свежим. Даже из-под утюга, которым я последние годы стала пренебрегать по лени. И сама я блистала чистотой, посещая ежедневно новую душевую кабинку. Жаль, что не смываются морщины и болячки.

      Но главное!.. Главное… Это моё открытие… Которое мелькнуло во время многонедельной уборки. Которое подкрепилось всеми её обстоятельствами. Утверждалось моим упоительным чтением. Привело к погружению в детали собственной биографии. И, в конце концов, властно потребовало поговорить о нём с другими людьми.

      Можно бы ограничиться узким кругом, но я уверена: по важным вопросам наши мнения с друзьями совпадают. Впрочем, лет двадцать назад об этой проблеме одинаково думало (когда думало) чуть не всё человечество. И вдруг всё отменилось, заменилось на свою противоположность. А я хочу не только вернуть к жизни то, старое, мнение, но придать ему силу закона, непререкаемость аксиомы…

      Я совсем запутала терпеливого читателя своими недоговорками, намёками, эвфемизмами. Про это открытие… Обратимся лучше к событиям тех недель с их видимыми и скрытыми подробностями. Мелкими и крупными фактами…

      Например, разглядывая в томиках Шеллер-Михайлова тексты с «ять» и «твёрдым знаком», я вспомнила, что впервые встретила эти буквы шестилетней девочкой в сказках Оскара Уайльда «Счастливый принц», «Преданный друг», «Звёздный мальчик». Перетряхивая остатки детской библиотеки (всего четыре полки, прочее расползлось по внукам и правнукам), я в который раз засокрушалась: куда, в конце концов, пропали мои любимцы и одновременно уникумы: «Кто?» Введенского, «Нелло и Патраш» Уйды и «Марсельцы» Гра? И одновременно порадовалась, что «Сердце» Эдмондо де Амичиса