Поэмы. Александра Китляйн

текла не по уму.

      Кровь в стране лилась без меры,

      свет погас любви и веры,

      и народ совсем зачах

      на случайных-то харчах.

      Мать Мария обнимала,

      дочь слезами обливала.

      – Ой, худая, худоба,

      для матушки стыдоба.

      Пелена упала с глаз у Марии,

      страшным кашлем дочь зашлась… не впервые.

      Не прогнать её болезнь даже плёткою,

      быт тяжёлый наградил да чахоткою.

      8

      Анна старшеньких взяла, сына с дочкою,

      да направилась в Москву за отсрочкою.

      В Новодевичий, к Полюшке приезжала,

      сердобольная Музу к себе прижала;

      – Помолюсь за маму, родная,

      чтоб пропала болезнь дурная.

      Анна к брату пришла, иерею:

      – Смерти не боюсь – детей жалею.

      Как помру я от злой напасти,

      не оставь сироток в несчастье.

      Расстарались монахиня да иерей,

      да не вымолили матери для детей.

      9

      Пала печаль на семью неутешная,

      плачет четвёрка сироток безгрешная,

      брат – дурачок изошёлся слезою,

      до срока пришла и за ним с косою —

      на могиле нашли бездыханного,

      бесталанного, необманного.

      Сам Господь пожалел убогого,

      от страданья избавил долгого.

      Вот лежит Иван среди детушек.

      Их не чует душ в тьме загнетушек.

      С горем каменным не прощается,

      всё утратою тяжкой мается.

      Ухо ловит вздохи не детские,

      пробудились чувства отецкие,

      прогремели громом небесными,

      и родились мысли полезные:

      вот кому горе в сто раз горее,

      да не будет отец детей слабее.

      10

      Брат перед Анной сдержал обещание,

      взял всё семейство на пропитание,

      приехал в Алатырь, где служба назначена,

      строительство храма им начато.

      Из столицы доставили утвари,

      с превеликой любовью купленной.

      Вот иконы, кадила, подсвечники —

      всем о Боге они собеседнички.

      Он Ивану в глаза заглядывает.

      Что, мол, сердце твоё загадывает?

      – Будем с радостью жить отныне мы,

      Не велит Господь быть в унынии!

      Целый свет хранит, не печалится,

      нам с твоим семейством управиться!

      Полюбили все, без исключения,

      дядю мудрого за поучения,

      за походочку, такую задорную,

      да за проповедь, к месту, Нагорную,

      за весёлый смех с ребятишками,

      за кулачные битвы с мальчишками.

      Не гнушался он детского общества,

      про своё им поведал отрочество,

      про монашество, верой чистое,

      да служение Богу истовое.

      Заронил зерно веры крепкое,

      чтоб росло оно древом с ветками.

      11

      Год тридцатый принёс изменения —

      шла на церковь волна гонения,

      накатила