Поэмы. Александра Китляйн

отшельница, родившаяся и выросшая в Саянской тайге, в

      Хакассии, 1945 г. р., в семье староверов Лыковых, Акулины и Карпа, которые в 30-е годы прошлого столетия убежали от мирской жизни и нашлись только в 1978

      Семейное предания о великой любви

      Члену Православного Воинства

      иерею Павлову Ивану Андреевичу

      и другим родным посвящается

      Предисловие

      Когда наступят времена взросления,

      к проблемам жизни, проявляя рвение,

      пусть  внуки обнаружат  мой рассказ,

      давным-давно мне матерью изложенный,

      без добавленья малой капли ложного,

      без всяческих затейливых прикрас.

      Хочу, чтобы вниманье было пристальным

      к суждениям моих героев  искренним,

      людские чувства не огульно вдруг

      предстали  перед  ними  жизни знаменем,

      неугасимым, чистым, вечным  пламенем,

      сомкнула память рода общий круг.

      1

      Моя бабушка Анна Андреевна,

      из купцов от корня материнского,

      в книгу вписана храма

      симбирского.

      перед церковью тороватого,

      а порою за жадность клятого.

      В их роду отличались нравами,

      были добрыми, да и лукавыми,

      не чурались купецкой скупости,

      нищеты боялись да скудости.

      Посылали девиц в монахини,

      я подумала, не от страха ли,

      отрывали от быта налаженного,

      быта сытного, купле-продажного?

      В Новодевичий отдана Полюшка,

      монастырская выпала долюшка.

      К многотрудию невольготному

      сын Иван настроен охотою.

      На такое его иерейство

      уповало немало семейство.

      Да, видать, припозднился зарок:

      уродился последний сынок —

      ни себе послужить, ни отечеству —

      дурачком – за грехи купечеству.

      Третья Аннушка, уж на выданье,

      обеспечена вдосталь приданым.

      А четвёртого не видать – растить,

      тут отец Андрей приказал долго жить.

      Революция тогда совершилася,

      власть советская укрепилася.

      И не стало быта привычного,

      люда – в тысячу горемычного.

      2

      Молода была Анна, послушная,

      а ко игрищам равнодушная.

      И не ждали от неё непотребного,

      замуж прочили не за бедного.

      Жениху отказали непрошеному,

      хоть и сватался по-хорошему.

      Люб ей Ваня был, да не ко двору.

      «Не к чужому ли приставал добру?»

      Женишка напрасно обидели,

      не родная мать – прародители.

      Непрощённой любовью отмечена,

      убежала замуж не венчана.

      Дед да бабка грозятся, строжатся:

      – В тихом омуте черти водятся!

      – Отлучить от родительской благости —

      пусть живёт с Иваном без радости.

      Был у деда характер с порчею,

      а язык с ядовитой корчею:

      – Не блюла