Поэтесса и психиатр. Софья Вороная

пар от включённой духовки.

      Уселись под навесом чёрные вороны,

      Кричали и мешали отдыхать,

      Недалеко деревьев продолжали кроны

      По внешним стенам яростно стучать.

      Нутро литературное натуры

      Манило то спокойствие двора:

      Такая простота архитектуры

      Была близка работнику пера.

      Вот только раньше это выливалось

      В красивые, душевные стихи —

      Сейчас, как бы не утруждалась,

      Казалось ей – работы все плохи.

      К творениям отношение изменилось,

      Да и на мир взгляд изменился:

      К ней безразличие явилось,

      Покой даже во снах не снился;

      Умела думать, понимала,

      Что в мире существует красота,

      Только сама не ощущала:

      Снаружи и внутри лишь пустота.

      К природе относилась равнодушно,

      Ароматные не трогали цветы,

      С людьми общаться неприлично скучно;

      Подумаешь, мяукают коты!

      И вроде бы, зачем тогда гулять?

      Потому что человеку нужно жить!

      Старалась поэтесса мир понять

      С потерянным умением любить.

      Так что в этих вылазках

      Покой искала, красоту:

      Через ветер в волосах,

      Через узких окон простоту;

      А для здоровья как полезно!

      Только страх всегда мешал,

      Который слишком неуместно

      В жизнь поэтессы пролезал.

      Она брала его с собой блуждать,

      Отталкивая дальше, как возможно.

      Сейчас пришлось опять так поступать;

      Увиденное в страхе часто ложно.

      Надышалась девушка и успокоилась,

      Минуты проносились на часах,

      Героиня постепенно возвращалась,

      Усталость чувствуя в ногах.

      Отряхивая зонт в подъезде,

      Подумала о том, как выпьет чая

      И сядет на пригретом месте,

      Снова комедию включая,

      А потом ещё разляжется

      И будет лёжа хохотать,

      Потом в ночи морфей покажется

      И скажет ей ложиться спать.

      И дома с кружкой кипятка

      Встречала поэтесса вечер;

      Дремота с первого глотка

      Легла, как шаль, на её плечи.

      И на подушку мягкая щека

      Легла без промедлений,

      Подушка и сама была мягка,

      Как пух от оперений.

      Фонарный мягкий, жёлтый свет

      В дорожных протекал ручьях,

      Нечёткий чей-то в них портрет,

      Скрываясь, пробегал в ветвях;

      Повыходила темнота с углов,

      Куда забились быстро тени,

      Высокие умы людских голов

      Места представили для лени.

      Вот только день не мог закончиться

      Без важного с собою разговора,

      За героиней что волочится

      В ужасном ожидании приговора.

      Так, без особого желания,

      Вместе с лицом полным серьёзности

      Взялась точить переживания,

      Не дав поблажкам и возможности:

      «Это