Без тебя я не я. Маша Брежнева

занята на съемках, у меня сегодня их две, так что мы не увидимся. Вот я и предложила Соне встретить тебя и сгонять позавтракать.

      – Ты определенно разбираешься в хороших предложениях, – говорю, продолжая зевать, когда усаживаюсь на заднее сиденье. – Что там батя, Сонь? Переживает, что больше некого контролировать?

      – Да, ему тяжеловато привыкнуть, что мы оба теперь не дома живем.

      Это такая особенность жизни, когда твой батя – генерал. Он хочет контролировать все стороны жизни своих детей, даже когда им уже за двадцать. Отец вообще хотел, чтобы я поступил в Академию МЧС, как и он сам. Но я соскочил с этой темы, выбрав профессию, реально ткнув пальцем в список профессий в разделе «абитуриенту». В целом, я учился нормально, не был самым лучшим, зато протусил всю студенческую молодость в профкоме, на форумах и фестивалях, даже был задействован в культурно-досуговом центре вуза. Оказалось, мать не зря в детстве меня на вокал отправила. Получал повышенную стипендию за активную работу, этим и жил, пока в армию не свалил.

      – Вы хотя бы реально уже самостоятельные, а мой папочка заявил, что пока не буду замужем, все еще контроль за мной – его обязанность. И полный мой переезд к мужу тоже только после свадьбы.

      – Так и чего вы до зимы тянете? – я искренне не понимаю.

      – Потому что я хочу фотосессию в зимнем лесу, в белой шубке и на фоне белой машинки муженька.

      Я, конечно, закатываю глаза, но при этом узнаю Эрику. Она уже несколько лет убивается по фотографии, сама закончила курсы, перефоткала всех знакомых, меня в том числе, а теперь вот выходит на новый уровень. И к своей свадебной фотосессии требований у неё явно будет выше крыши.

      – Ясно, ты там хоть на свадьбу позови.

      – Обижаешь, – фыркает блондинка под легкий смех моей сестры. Она-то знает, что Эрика никуда от нашей семейки не денется.

      Завтракаем в небольшой кафешке в центре города, потом Эрика забрасывает нас с Соней к родителям, а сама едет к своим – это аж на соседней улице.

      – А что, товарищ генерал даже не на работе? Удивительно, – выдаю как только захожу в дом.

      – Если вызовут, поеду, но сегодня день такой…

      – Какой?

      – Не помнишь уже?

      Я вопросительно смотрю на Соню, пожимая плечами, но и она не знает.

      – Не помню.

      Отец, смерив меня недовольным взглядом, продолжает начищать парадные ботинки.

      – Сегодня десять лет, как Миллер погиб. Годовщина смерти.

      – Блин, – ругаю себя, что забыл.

      Ну конечно, это было в сентябре. Майор Миллер и подполковник Самойленко ушли на задание, а вернулся с него только один из них. Отец не был виноват в смерти друга и ничем помочь ему не мог, и все равно уже десять лет винит себя за то, что не предотвратил трагедию.

      – Она приехала.

      – Кто?

      – Женя. Она тут с матерью. Наверное, поехали уже на кладбище, я позже сам поеду.

      Не дослушав до конца, я бросаю рюкзак прямо на пол и срываюсь с места. Лечу в гараж, машина на месте, бензин есть.