Мечты сбываются в Сочи. Людмила Павленко

гамлетовскому, вопросе, с утра пораньше и на прежнем месте, разбирались всё те же.

      Примкнувшая к двум философам-метафизикам Майя, не просто внимала их высказываниям, она тайком включила телефон на запись. Зачем – она не знала и сама. На всякий случай. Пригодится. Вызывала сомнения эта старая грымза. Пудрит мозги глупому Ваньке? В какую-нибудь секту вовлекает? Не родственница – ясно. Но тогда кто?

      Постепенно, в ходе беседы, подозрительная Майя сменила гнев на милость, разъяснив для себя статус грымзы, но запись почему-то не отключила.

      Так о чём же мечтал Станиславский?

      – Вы же помните, – обращаясь к Ивану, говорила Елена Сергеевна, – основные его постулаты – это, как он сам утверждал, просветление разума и чудо.

      – А ещё упорядоченность духа и экстаз, аскетизм и чувственность, – подхватил Иван.

      Майя помалкивала. Главное – не вспугнуть этих двоих одержимых. Вполне возможно, что если грамотно воспользоваться информацией, то можно извлечь из этого кое-какие дивиденды.

      – Мистические озарения на сцене! – с чувством воскликнула Стрельцова, – Станиславский мечтал об артисте – пророке, явившемся на землю для проповеди чистоты и правды.

      Она вдруг принялась с каким-то внутренним ожесточением рыться в своей пляжной сумке, бормоча при этом:

      – А вот сейчас я удивлю вас, мои юные друзья!…

      С соседних топчанов за ними давно с интересом наблюдали отдыхающие. Судя по взглядам, Иван и Майя были узнаны, но, слава богу, никто не лез к ним за автографами.

      Елена Сергеевна достала из сумки записную книжку, полистала её, нашла нужную страницу и прочла следующий текст:

      «Пусть явятся артисты-жрецы, артисты – священнослужители, с чистыми помыслами, возвышенными мыслями и благородными чувствами, тогда само собой и создаётся искусство. Молиться можно и под чистым небом и под душной кровлей, без слов и со словом, так как не место, а сами люди создают ту атмосферу, которая превращает простой хлев в великолепный храм. Если люди создали веру, они же и разрушали храмы. Почему же им не создать новое искусство и не построить театр – храм?»

      – Это записки Станиславского, страница 420-я, – добавила она.

      – Ох, не смешите мои тапочки! – раздалось из-за спины бывшей актрисы.

      Елена Сергеевна обернулась.

      – Что, простите? – спросила она.

      Мужчина лет семидесяти в синих купальных трусах насмешливо проговорил:

      – Вот она, – тут он ткнул пальцем в сторону Майи, – в каждом сериале обязательно раздевается и ложится с мужиком в постель. Фигурка хорошая, не спорю. А где же у вас «храм»? Какие вы нам проповеди с экрана читаете? Сейчас ещё туда – сюда, а в девяностые так просто были настоящие пособия для воров и маньяков. Смотри сериал и квалифицируйся. А, между прочим, сейчас тоже культуре нашей далеко до храма. Пока ребята на Украине с нациками бьются, ваши коллеги банки рекламируют. Кому война, а кому – мать родна.

      Он сплюнул и отправился к морю.

      На остальных лежаках