Цеховик. Книга 8. Запах денег. Дмитрий Ромов

стороне… Да. Вот эта комната. Здесь.

      – Уверен?

      – Да, точно, – кивает он. – Это здесь.

      Я останавливаюсь и прислушиваюсь. Ничего не слышно. Тогда я с силой стучу в красивую деревянную дверь. Красивая – это ненадолго. Сейчас я её изуродую! Вышибу, разобью, разломаю!

      Никто не отвечает. Тогда я берусь за ручку, нажимаю и толкаю дверь. И… и она оказывается не запертой. Я распахиваю её, будто открываю портал в свой собственный ад. В комнате темно и я ничего не вижу.

      Шарю рукой по стене в поисках выключателя, прислушиваясь к шорохам и скрипам и вдруг… Моё сердце вскипает, взрывается, выскакивает из груди, проламывая рёбра и разрывая плоть!

      – Нет, – слышу я сдавленный девичий голос. – Не надо, пожалуйста. Ну, не надо…

      2. Плохая работа

      Я нахожу выключатель и зажигаю свет. Проскакиваю через маленькую прихожую и оказываюсь в комнате. Здесь тоже включаю свет и вижу перед собой тушу Печёнкина. Со спины. Ах, ты, сука!

      Он стоит на карачках на кровати, без пиджака, в помятой и задравшейся белой рубашке. Из-под неё вываливаются жирные бока. И белая прыщавая жопа. Штаны спущены, а сам он, как упырь склоняется над своей жертвой.

      Я вижу только её руки и ноги, торчащие из-под туши этой жабы.

      – Не надо, пожалуйста! – раздаётся жалобный стон и меня переклинивает.

      Планка или флажок, я не знаю, что именно там у меня падает, но я чувствую страшный беспощадный и разрушительный гнев, рвущийся из груди. Сердце тоже рвётся – в клочья, в хлам, в ремки.

      Я хватаю стул, стоящий у стены и, подлетев к Печёнкину, обрушиваю на его хребтину. На голову надо было.

      Печёнкин падает вперёд, сильнее прижимая Наташку, а я наношу удар за ударом – по спине, по голове, по рёбрам. Я бью остатками стула, я бью кулаками и ногами.

      Он хрипит и сипит, не в силах произнести ни одного слова, а я продолжаю обрушивать на него свою ярость. Он ухитряется вывернуться и посмотреть, кто же это решил его прикончить. Посмотрел? Теперь получай, гнида. Колено приходится ему в нос. Он всхлипывает, разбрызгивая кровь и хватаясь за нос. Кровища заливает постель, пол и всё, что оказывается рядом.

      Я стаскиваю его с кровати и молочу, выбиваясь из сил, заставляя выть и захлёбываться в собственной крови. Вот тебе, урод! Сластолюбец. Получай козлина.

      – Брагин… – хрипит он. – Перестань… Прекрати… Тебе конец… По… по… жалуйста…

      Немного придя в себя, он пытается обороняться. Масса-то у него будь-будь, но ничего, пусть попробует меня достать. Я подпрыгиваю и в прыжке бью носком ботинка ему в голову. Получай фашист гранату от советского солдата.

      Я ведь мирный человек. Я даже не возмущался, когда ты послал Суходоева меня завалить, да? Сука! По роже его текут сопли, смешанные с кровью и слезами. Это тебе конец, а не мне! Кажется, перестарался. Да, точно… Печёнкин хлопает глазами, крутит головой и медленно сползает на пол. Я поворачиваюсь к воющей Наташке и… Капец! Это просто жесть…

      – Ты кто такая?!

      – Эля-я-я… – воет девчонка, размазывая по лицу слёзы, тушь и помаду.

      Она пытается натянуть