Король Матиуш Первый. Януш Корчак

добровольца долго шли молча. Старший злился на Фелека за своеволие. Фелек понимал, что влип в глупейшую историю, и ему было не по себе. А Матиуш чувствовал себя смертельно оскорблённым и, если бы не обещание молчать, показал бы этому бродяге, как короли отвечают на оскорбление.

      – Слушай, Фелек. – Провожатый вдруг остановился. – Если ты сейчас же не отдашь мне коньяк, иди один. Я за тебя замолвил словечко, и ты обещал слушаться. Что будет дальше, если ты с самого начала задаёшься?

      Вспыхнула ссора, и дело неминуемо кончилось бы дракой, но тут взорвался ящик с ракетами. Видно, по неосторожности слишком близко поднесли огонь. Две артиллерийские лошади испугались и понесли. Началась паника, воздух прорезал чей-то пронзительный вопль. Когда суматоха немного улеглась, мальчики увидели своего провожатого в луже крови с перебитой ногой.

      Они остолбенели. Что война – это смерть, раны, кровь, они знали, но им казалось, это где-то далеко, на поле боя.

      – Что за беспорядок, почему здесь дети? – ворчал какой-то человек – наверно, врач, – отпихивая их в сторону. – Ну, так я и знал: доброволец. Сидел бы ты, сопляк, дома да соску сосал, – бормотал врач, разрезая ножницами штанину.

      – Томек, ходу! – шепнул Фелек, заметив вдали двух жандармов, сопровождавших санитаров с носилками.

      – А его оставим одного? – робко спросил Матиуш.

      – Ну и что? Его отправят в госпиталь. Он теперь не солдат.

      Они притаились за палаткой. Через минуту на месте происшествия никого не было – валялся только башмак, забытая санитарами шинель раненого, да алела смешанная с грязью кровь.

      – Шинель пригодится, – сказал Фелек. – Отдам, когда выздоровеет, – прибавил он в своё оправдание. – Скорей на вокзал! И так сколько времени потеряли!

      Когда они с трудом протиснулись на перрон, в роте шла перекличка.

      – Не расходиться! – уходя, приказал молодой поручик.

      Фелек рассказал солдатам про случай с парнем и не без внутреннего трепета представил им Матиуша.

      – Поручик на первой же станции вышвырнет его из вагона. Когда мы ему о тебе сказали, он недовольно поморщился.

      – Эй, вояка, сколько тебе лет?

      – Десять.

      – Дело дрянь! Хочешь, лезь под лавку. Только поручик всё равно тебя вышвырнет, и нам из-за тебя попадёт.

      – Пусть только попробует вышвырнуть, сам пешком пойдёт! – негодующе крикнул Матиуш.

      Его душили слёзы. Он, король, который должен был, осыпаемый цветами, на белом коне во главе войска покинуть столицу, чтобы исполнить свой священный долг – встать на защиту родины и народа, вместо этого, как преступник, тайком удирает из дворца и ещё вдобавок терпит оскорбления.

      Коньяк и лососина смягчили сердца солдат, и лица их прояснились.

      – Коньяк прямо королевский! А лососина так и тает во рту! – нахваливали солдаты.

      Не без злорадства наблюдал Матиуш, как коньяк иностранного гувернёра с бульканьем льётся в солдатские глотки.

      – Глотни и ты, малыш! Посмотрим, годишься ли ты в солдаты.

      Наконец-то Матиуш отведал