Король Матиуш Первый. Януш Корчак

глаза. И он не заметил, как поезд тронулся. Проснувшись, он услышал мерный перестук колёс. Поезд шёл полным ходом.

      «Едем», – подумал король Матиуш и снова заснул.

* * *

      В тридцати вагонах ехали солдаты, на двух открытых платформах везли автомобили и пулемёты, а в единственном спальном вагоне разместились офицеры.

      Матиуш проснулся с головной болью. Ныла ушибленная нога, спина, болели глаза. Руки были липкие, грязные, и нестерпимо чесалось всё тело.

      – Вставайте, зайцы, похлёбка остынет!

      Матиуш, не привыкший к грубой солдатской пище, с трудом проглотил несколько ложек.

      – Ешь, брат, что дают! Разносолов не будет, – уговаривал его Фелек, но это не подействовало.

      – Голова болит.

      – Слушай, Томек, не вздумай болеть… – тревожно зашептал товарищ. – На войне болеть не полагается.

      Вдруг Фелек стал яростно чесаться.

      – Старик был прав, – пробормотал он, – уже грызут, проклятые… А тебя не кусают?

      – Кто? – спросил Матиуш.

      – «Кто, кто!» Блохи. А может, и похуже что. Старик сказал: на войне страшны не пули, а эти паразиты.

      Матиушу пришла на память история злополучного королевского лакея, и он подумал: «Интересно, как выглядят эти насекомые, которые привели в такую неистовую ярость моего великого предка». Но предаваться размышлениям было некогда.

      – Ребята, прячьтесь, поручик идёт! – раздался вдруг голос капрала.

      Их затолкали в угол и прикрыли сверху шинелями.

      После проверки обмундирования кое у кого обнаружили лишние вещи. Один солдат, по профессии портной, взялся от нечего делать сшить для наших добровольцев солдатскую форму.

      Хуже обстояло дело с сапогами.

      – Послушайте, ребята, вы всерьёз решили воевать?

      – А то как же?

      – Пешком придётся много топать, вот что. Поэтому после винтовки для солдат главное – сапоги. Пока ноги целы, и горюшка мало, а пятку натёр – пропащий ты человек. Крышка тебе. Каюк.

      Солдаты лениво переговаривались, а поезд медленно продвигался вперёд. По часу и больше простаивал он на станциях. Чтобы пропустить эшелон поважней, их отводили на запасный путь. Случалось, возвращали назад на станцию, которую они только что покинули, а то и останавливали в чистом поле, за несколько километров от жилья.

      Иногда солдаты пели песни, в соседнем вагоне кто-то играл на гармошке. На стоянках даже плясали. Для ребят, которым не разрешалось выходить из вагона, время тянулось особенно медленно.

      – Не высовывайтесь, поручик идёт! – слышалось то и дело.

      Матиуш чувствовал себя таким усталым и разбитым, будто по крайней мере в пяти сражениях побывал. Хотелось спать, но мешал зуд; выйти на свежий воздух нельзя, а в вагоне душно.

      – Знаете, почему мы так долго стоим? – спросил один солдат, весёлый, бойкий парень, который всегда приносил свежие новости.

      – Небось мост взорван или пути повреждены.

      – Мосты наши охраняют – будь здоров!

      – Значит, угля не хватило, не рассчитали, сколько потребуется.

      – Может,