Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 2. Игал Халфин

проведении своей линии, но не ленинской»390.

      Когда 30 ноября 1929 года «чистили» Матвеева, вопросы ставились более жестко:

      Вопрос: Есть ли у тебя отрыжки троцкизма?

      Ответ: Был пред[седателем] профкома, делал различные доклады, отрыжки не замечали.

      Вопрос: Какая разница между общественной и классовой ценностью?

      Ответ: Мы зачисляли [в партию] рабочих, детей рабочих. <…>

      Вопрос: Какой взгляд на 1000?

      Ответ: Решения ЦК о 1000 считаю правильным, но с комплектованием 1000 я не был согласен. В 1000 попали колчаковские офицеры и т. д. <…> Заметил, что среди 1000 есть спайка-группировка. <…>

      Вопрос: Какой взгляд на самокритику и демократизм?

      Ответ: Самокритика развита не достаточно. В отношении демократизма, то при выборах профкома демократия была. Был один случай Горсунова, которого Усатов отвел как оппозиционера.

      Вопрос: А какие недочеты в бюро?

      Ответ: Был председатель Лабутин, который был политически не раз[вит], беспринципен, а сейчас у нас [в] бюро молодые, из 1000. <…>

      Вопрос: Скажи, что за теория врастания кулака в социализм?

      Ответ: Тов. Бухарина <…>

      Вопрос: Как вы думаете, полевел ли пролетариат, и причины?

      Ответ: Полевел391.

      Матвеев был в руководстве института и, говоря о причинах недостаточной проработки установок пятилетки в области производственных отношений, не мог не согласиться, что «есть, конечно, и наша вина. <…> Этим вопросом не занимались – упущение со стороны профкома и парторганизации». Например, вопрос стирания границ между учебой и заводом, непрерывной производственной практики – парторганизация с этим «тащилась в хвосте».

      Партийцы, знавшие Матвеева, подчеркивали, что «если посмотреть его работу», то он подходит. За ним не замечалось «классовых извращений». Тем не менее строгая комиссия по чистке выдвинула 4 пункта обвинения:

      1) Матвеев от оппозиции отказался, «вследствие чего не было применено оргвыводов».

      2) Во время чистки Матвеев объективно стал защитником бывших оппозиционеров в части предъявленных им якобы пристрастных требований.

      3) До чистки «тов. Матвеев был против решений ЦК о тысяче, хотя потом отказался от этого и выступал [только] против неправильного подбора в тысячу».

      4) В период чистки «у т. Матвеева получилась левая оппозиционная отрыжка, выражавшаяся в заявлении о том, что внутри партии есть классовая борьба».

      За «неизжитость троцкизма» комиссия решила объявить Матвееву «строгий выговор с предупреждением». Бюро ячейки поручило установить за ним наблюдение «и в случае повторения троцкистских выступлений поставить вопрос о немедленном исключении из партии». Завязался спор. Уважавший Матвеева Антонов просил «смягчить» это наказание: Матвеев «хороший коммунист, доверчив к авторитетам, попал в оппозицию из‑за авторитета т. Кутузова. Его используют.

390

ГАНО. Ф. П-6. Оп. 2. Д. 1795. Л. 65, 67–68.

391

ЦДНИ ТО. Ф. 77. Оп. 1. Д. 130. Л. 76.