При советской власти. Юрий Ерошкин

туфель, но не туфель нашей Дамы. Ты ведь почти следом за ней зашёл в подъезд, через несколько секунд обнаружил другой выход, но ни во дворе, ни дальше на улице ты её не увидел. Что-то наша Дама уж больно прытко шагает, учитывая, что на ней была узкая юбка, а?

      – Вы думаете, что… – начал было Панин.

      – А почему нет! – перебил его Зенков. – Гриша, сколько этажей в том доме?

      – Четыре.

      – Значит, подняться выше второго этажа она бы не успела. Во всяком случае, Митричев услышал бы шум закрываемой двери. Получается, она могла войти только в квартиру на первом этаже. Сколько квартир на этаже?

      – Три.

      – Так. Панину и Митричеву заняться жильцами дома в Старосадском переулке, особенно теми, кто живёт на первом этаже. Шнипко и Зудин отправляются на Малую Бронную, разнюхайте там, всё, что возможно.

      Участковый милиционер, в ведении которого находился интересующий чекистов дом в Старосадском переулке, оказался человеком средних лет, небольшого роста, крепкий, словно гриб-боровик. По-военному чётко как бывший фронтовик он дал характеристики жильцам дома, рассказал, кто, чем дышит. Фотографию Лагутиной рассматривал долго и внимательно, добросовестно стараясь припомнить, видел ли когда эту красивую женщину. Но – нет, не видел, даже мельком.

      – Ну что ж, – сказала Панин, поднимаясь со скрипучего стула. Они сидели в тесной комнатёнке участкового. – Пошли знакомиться с жильцами.

      Две квартиры на первом этаже из трёх, особо интересовавших оперативников, были набиты людьми. Но если в одной из них жили молодые семьи с детьми, то другая скорее походила на богадельню. Три старухи и почти оглохший старик, насмерть перепуганные визитом участкового и двоих в штатском, ничего толком ни понять, ни объяснить не могли, на фотографию Лагутиной смотрели со страхом и сразу открещивались: не видели, не знаем, мы все больные и старые.

      А последняя из трёх квартир на этаже была необитаема. В настоящее время, как уточнил участковый, Тартаковы, муж и жена, геологи, были в экспедиции, где-то за Уралом, уехали давно, ещё в начале лета. Когда вернуться – неизвестно. А единственный сосед их, старик Терентьев, теплые месяцы проводит у сестры-вековухи в Кратово.

      – К холодам возвращается, если сын его привезёт. А то и там остаётся, когда как, – доложил участковый. – На второй этаж пойдём?

      На втором повезло больше. Одна из женщин, Варвара Степановна Недоедова, уверенно заявила, что эту мадам, как она выразилась, глядя на фотографию, она видела вчера из окна кухни.

      – Я вас видела, – сказала она Митричеву – Вы за ней чуть не вприпрыжку бежали. Не догнали, стало быть.

      – Не сумел, – усмехнулся Гриша.

      – Она к кому-то в доме пришла, не знаете? – спросил Панин.

      – Откуда же! Но прежде её не встречала тут, нет, не встречала. А что она натворила, воровка, да? – глаза женщины, одетой в застиранный халат загорелись любопытством.

      – Другие ваши соседи её тоже видели? – не стал отвечать на её вопрос Панин.

      – А не было никого,