Математическое ожидание случайной величины. Сергей Анатольевич Миронов

переезда в новую квартиру в другом районе Москвы, после которого в нашей семье и начались всякие неприятности, окончившиеся в итоге разводом родителей, мы жили в Сокольниках. Развод меж родителями произошел, когда мне было десять, а брату шесть. Период полной семьи, оставил в памяти неизгладимый букет впечатлений, о котором и вспоминать-то не особо хочется. Мы успели сменить к этому времени жильё, на новое. Новая квартира, хоть и была со всеми удобствами, неведомыми ранее, но внесла в семейные отношения стеновые границы, бетонной холодностью панельных стен. Комнат стало больше, просторных и отдельных для разных занятий. У нас с братом появилась своя комната, для сна и развлечений. Еще была большая общая комната, которую приезжавшие к нам из деревни родственники называли «зала», хотя она по сравнению с залами, актовым или спортивным в школе, была совсем крохотной. В зале помещались и спальня родителей и гостевой диван, и большой стол, который накрывали по праздникам, и какие-то блестящие лаковые шкафы со стеклянными раздвижными дверцами, вдоль одной из стен. Эту мебель называли смешными словами сервант и бар. Бар был особенно интересен, тем, что там были раскрывающиеся створки, за которыми была поворотная, как в детских сказочных играх принцев и принцесс, мебель игрушечных кукол, площадка вся в зеркалах. А перед зеркалами стояли в специальном углублении красивые бутылки с разноцветными жидкостями, подсвеченные снизу лампочками. Интересно было просто распахивать и крутить эти дверцы, представляя мысленно путешествие в сказочное зазеркалье. Бутылки представлялись стражниками таинственных закоулков и спрятанных в замке сокровищ.

      Завидев столь обстоятельный интерес старшего сына, к содержимому бара, мама с тревогой забеспокоилась о пагубности влияния алкокультуры потребления на молодое сознание, и попросила отца ставить в бар лимонады и безалкогольные напитки, пряча, что погорячее, с глаз долой.

      Напрасно мама волновалась. Ни в детстве ни в остальном времени, алкоголь, как средство постижения особых состояний, в радости и печали, так и не нашел в моих пристрастиях сильной приверженности, в качестве необходимого дополнения к существованию.

      Более того, в возрасте, когда двор и школа, вступают в состязание уровня дерзости, взрослеющих характеров, употребление крепких и слабых напитков в отчетном перед ровесниками и старшими, количестве становятся обязательной нормой крутизны, я так и не открыл в себе зависимости качества озорства от количества выпитого.

      В нашей новой квартире была еще одна комната, которую называли социалистической нормой фразеологического иезуитства «подселение». На самом деле Родина, предоставившая нашей семье жильё, просто сменила один вид коммуналки на другой. В подпадавшем в программу расселения ветхого фонда в парке Сокольники, нашем старом жилье, всех жильцов по очереди вызывали в какую-то «комиссию исполкома». И эта загадочная комиссия принимал судьбоносные решения о достоинстве той или иной семьи или гражданина в комфортном, или не очень дальнейшем существовании