Свобода сердца. Марина Хасамбиевна Межидова

непрост и даже суров,

      но вера точно мундир на мне, я к встрече нашей готов.

      сна не вижу, потерян, мысли волнами хлещут

      под дождем проливным и холодным – он лечит

      он меня обнимает, пока ты в пути

      ожидание смерти подобно? главное только – иди.

      силуэт, словно призрак, точно узор на окне

      пальцем грубым глажу, остаешься в пятне.

      может, ты передумала? стало чувство не значимо?

      знаю, люди твердили: на кладбище нельзя оборачиваться.

      только разве может то место погибшим считаться?

      если сердце, хотя бы одно, в нем умело сражаться

      если здравый рассудок хранит нашу общую нить,

      как такое погибшим считать или просто забыть?

      ***

      завсегдатай у подножия гор —

      любоед;

      страшный вор кошмаров,

      укротитель бед,

      собирающий мечты по тротуарам,

      вечно ждущий собеседник в людном баре

      притворяющийся кошкой человек

      тот, кто видит, даже если гаснет свет.

      ***

      свеж и чист этот лист, душист

      ему всего дня два или меньше

      он непоседлив и смешлив

      он увлекается созвездиями;

      ему лишь солнце лижет лапки

      и ветер нежно мнет бока

      ему пока что непонятно,

      когда краснеть придет пора.

      ***

      забавно.

      я стала тобой:

      выбираю тщательнее слова,

      чтоб упрек гильотиной не сносил челюсть

      последние новости:

      не отзываюсь теперь на что-то

      между «милая» и «прелесть»

      в своем лишь одна брожу,

      не взывая к другим волкам страшным воем

      обещаю однажды проститься,

      провожу черту,

      отгораживаю от боли обоих.

      но он в эту густоту руки тянет,

      а мне по ним бить охота

      одинокие люди сильны,

      но всегда сироты

      снова я обращаюсь к тебе —

      образ твой заколочен,

      по прошествии долгих лет, оказалось,

      не так он и прочен,

      вспоминать тебя как билет покупать,

      но только в один конец,

      что-то можно строить, не зная,

      что ты сам тому не творец

      кое-что во мне навсегда изменилось,

      я вижу толк:

      я клянусь заткнуть уши,