Свобода сердца. Марина Хасамбиевна Межидова

непрост, нелегок

      туч о нем не заботясь ведет,

      я в своем помещаю море,

      может, там твой корабль плывет…?

      ***

      может быть, не так прекрасна моя любовь,

      а я о ней верещу

      говорю при любом случае, стихи пишу

      ее, наверное, за руку не взять, не коснуться губами,

      не лелеять взглядом, не целовать голосами;

      неуклюжая, запинающаяся, беспокойная,

      в глаза не смотрящая,

      всегда недовольная моя любовь,

      ты хотя бы настоящая?

      бывают привыкшие к ручкам, покладистые,

      точно псы

      моя – черная кошка,

      острым когтем рвет всем носы.

      о ней сколько не читаю, не сходится, не срастается

      все, что писали до

      словно меня не касается:

      не возносит к небу, не трется призраком

      воющим о носки

      у ее природы в погоде дожди, и ветры,

      что доводят до дома в прыжки.

      оставляю ее скучать лениво на подоконнике,

      солнце лижет морду, и мять

      станет вскоре что-то в поклоннике;

      чувство ночью рычит и носится, точит когти, посуду бьет,

      остальные любови косятся, но она им проклятья шлет.

      ***

      с тобою рядом на тебя похожие,

      такие же сложные, но лицом построже

      меня с моим чувством, сколько бы не пробовала,

      ты отторгал,

      не случилось прижиться, не вышла по роже

      и я, не поверишь, рыдала белугой,

      цеплялась за стены, себя крошила

      как будто на свете все развалилось,

      лишь от того, что моя нежность тебя страшила

      но время проходит, приходит другое,

      похожее чувство я битой на базу

      теперь не вручаю другим свое сердце,

      цветы их не ставлю в красивую вазу

      погромче включай и внимательно слушай,

      чтобы было понятно за полверсты,

      наверное, сложно о чувствах поглубже,

      тебе все прощаю, прощай и ты.

      ***

      с голодного края, взращённые вечной жаждой,

      не ведая большего встретил тебя однажды

      привыкшие боем свое получать и мечом

      твой ласковый взор стал навеки моим палачом

      я все позабыл: и голод, и веру в силу

      с тобою не быть страшнее, чем рыть могилу

      не слушая сердце, отдаться жажде готовый,

      я шел, чтобы красть, тебе шел навстречу бедовый

      меж нами дорога длинная – пыль и грязь,

      к горам повернул, изувечить тебя боясь

      я сердцу родному не был больше владыкой,

      в нем кто-то не жил, но княжною явился великой

      мне корни деревьев темницей стали,

      узнав о тебе, как врага проклинали

      я им не перечил, не клял, не просил

      был чувством снедавшим меня обессилен

      укрытый лишь тенью листвы, эхом гор

      я издали слышал, как лают десятки свор

      они меня чуяли, делили в награду плоть

      желали сожрать меня, не взирая на гарь и копоть;

      я злился на день, что светил, когда тебя встретил,

      я