Лебединая песня. Вивек Датэ

Его усталые глаза привлёк золотистый свет, который мерцал вдали. Не в силах устоять перед любопытством, он подошел ближе, притянутый этим сверкающим источником. По мере приближения перед ним возникали четыре эфирных силуэта, вырисовывающихся из яркого сияния. Узнав их, принц склонился в смиренном поклоне, и приветствовал высших существ своими искренними словами:

      "Перед вами стою как ваш преданный слуга. Как могу я быть вам полезен? Ваше присутствие словно отражение божественности. Вокруг вас витает аура таинственности, энергия, которая несравнима с другими."

      "Твои ноги парят и земли не касаются,

      А одежда, как будто, из небес сплетена.

      И лицо безупречно, недостатков в нём нету,

      Голова жёлтым пламенем окружена.

      Кто же вы? Стражи жизни?

      Легенды или войны? Иль путники давних, забытых времён?

      Кто же вы, несравненные? Вот поклон мой смиренный.

      Вы скажите мне, кто вы? Я вами пленён."

      Польщённые восхвалениям принца, высшие существа решили представиться:

      "Мы небесные боги, правители рая,

      Управляем мы всем – жизнью, ветром, огнём,

      А я меня зовут Индра.

      Я у них самый главный,

      Дамаянти хочу я увидеть живьём.

      Она нас покорила,

      Взгляд её страстно-нежный.

      Мы на землю спустились и идём во дворец.

      Нам ты, друг мой, послужишь,

      К ней в покой прокрадёшься,

      И всю правду расскажешь о нас, мой гонец.

      Только кто-то из нас Дамаянти достоин,

      Все желаем мы страстно стать её королём.

      И никто из людей, будь он принц или воин,

      Ни руки и ни сердца не достоин её."

      Как только слова Индры растворились в воздухе, душа Нала раскололась, словно хрупкая ваза, упавшая с самой вершины Гималаев, и каждый её осколок, будто царапал и ещё больше ранил его сердце. Его сущность разлетелась на мелкие кусочки. Собравшись с духом, он зашептал молитву, взывая к божественному милосердию:

      "Умоляю тебя, о великий мой Бог,

      Только ты можешь душу мою сохранить,

      Но боюсь, никогда никого бы не смог,

      Кроме той, что вы жаждете, я полюбить.

      Я любовь никогда к ней свою не предам,

      И молю – не проси преступленье свершить.

      Дамаянти – моя, нас связала судьба,

      И увы даже вам её не изменить.

      Её образ во мне, моё сердце – её,

      Не смогу, не проси, я прожить без неё."

      Когда Нал окончил свою молитву, наступила тишина. Боги с интересом взирали на него, а Нал вдруг понял, что находится в полном замешательстве. Слова открыли перед ним истину, а честность всегда руководила им, как река, протекающая через всю его сущность. Но любовь, как бы она ни была сильна, уступала перед праведностью. Нал вспомнил свои первые слова, сказанные им небесным владыкам: "Я преданный слуга перед вами. Как я могу быть вам полезен?". Истина сквозила в каждом слове, и ему не понадобилось много времени, чтобы разобраться в своих чувствах. Всё ещё ошеломлённый и смущённый, он смирился с божественным