Династия. Белая Кость. Такаббир Эль Кебади

смерти Холафа и попросил не тревожить Янару. Флос прикинул в уме: а вдруг его опасения зряшные и лорд прав? – и улёгся спать в казарме.

      Крестьяне начали собираться перед крепостью задолго до рассвета. Ворочаясь на соломенном тюфяке, Флос слышал крики женщин, плач детей, просьбы мужиков открыть ворота. И не сомневался, что Мэрит впустит их – это святой долг любого лорда! Но выйдя утром во двор, не увидел ни одного крестьянина.

      Стражники расхаживали по крепостной стене. Слуги сновали между кухней и господской башней, стаскивая в подвальные помещения продукты и бочонки с вином. Замок готовился к осаде…

      Внимание Флоса привлекла ругань возле ворот. Человек, одетый как состоятельный горожанин, требовал выпустить его из крепости. Стоя рядом с ним, два воина успокаивали лошадей. Из доспехов на воинах только лёгкие шлемы и кирасы: металлические пластины, прикрывающие грудь и спину и соединённые пряжками на плечах и боках.

      Караульные что-то втолковывали горожанину, а тот их будто не слышал. Боится, бедняга, оказаться в осаждённом замке. А лорд Мэрит боится опустить мост и открыть ворота, ведь тогда народ хлынет внутрь. Лорд забрался вместе с племянником (Флос не помнил, как его зовут) на галерею и топчется там среди стражей, словно конь в стойле.

      Оказавшись на смотровой площадке, Флос увидел собравшуюся перед глубоким рвом толпу. Сотни людей, одетых впопыхах. Дети, закутанные в одеяла. Мамки с младенцами. Все тянут руки к лорду, взирающему на них из бойницы.

      Флос скривился. Кому он отдал свою дочь?..

      Наконец явилась Янара. Привалилась спиной к каменному зубцу, стиснула руками на груди накидку из овечьей шерсти. Белая как смерть. Поблёкшие голубые глаза потерялись в тёмных впадинах. Губы искусаны. Льняные волосы кое-как заплетены в две косы.

      – Мне очень жаль, что Холафа убили, – сказал Флос, решив, что дочь скорбит по мужу.

      Она посмотрела насмешливо:

      – Мой самый счастливый день.

      Поддавшись внезапному порыву, Флос обнял её за плечи:

      – Что он с тобой сделал?

      Янара растерялась. Отклонилась назад и, всматриваясь Флосу в лицо, спросила:

      – Ты меня жалеешь?

      – Помнишь, как я называл тебя маленькую? – прошептал он, гладя дочь по голове.

      Она свела брови:

      – Не помню.

      – Ёжик. – Флос хрипло засмеялся. – Ты была такой потешной. Всё время сопела носом и громко топала.

      – Не помню, – повторила Янара и прижалась щекой к его груди. – Укради меня, папа.

      – Нет, не украду, – сказал он и, не совладав с эмоциями, всхлипнул. – Я тебя заберу. Только закончится осада, я посажу тебя на лошадь и увезу домой.

      – Правда?

      – Клянусь.

      – А если меня не отпустят?

      Флос нащупал рукоять меча:

      – Отпустят.

      Янара отстранилась:

      – Осада? Какая осада? – Посмотрела в просвет между зубцами. – Что происходит?

      – Сюда движется