Свадьбы не будет. Ульяна Романова

ней топал Матвей, который в пару секунд оценил ситуацию, сгрузил на кухонную тумбу целый букет зелени, сел рядом со мной и протянул веточку петрушки, которую я кровожадно сжевал.

      – Сенечка, да ты кушай, деточка, кушай, – вскинулась бабуля, – отогрелась, милая? Давай еще чай с вареньем, малиновым, Лева сам делал.

      – Спасибо, баб Варь, не надо, я наелась, – мило пропела полторашка.

      – Не спорь. Матвеюшка, душа, пойди в подпол, принеси еще баночку варенья, а? – продолжала бабуля. – Внучки у меня – загляденье. И красивые, и умные, и работящие, и закатки умеют делать. У Матвейки огурчики очень удаются, а Лев сладкое любит, вот варенье и приспособился варить.

      Это что за реклама меня любимого? Бабуля тоже в доле? Это какой-то семейный заговор, дабы меня окольцевать?

      – Ба, ты зачем ей мою футболку дала? – не выдержал я, когда кнопка повела плечом, а мои глаза, игнорируя команды мозга, переместились на ее соски.

      – Так примета плохая – давать вещь занятого парня незамужней девице. Сенечка, скушай котлетку.

      – Сенечка? – иронично протянул я. – Была же Анфиса.

      – Творческий псевдоним, – легко отмахнулась кнопка.

      – Есения у нас в гостях, – мило проворковала бабушка, накладывая незваной гостье в тарелку котлеты. – Такое имя красивое, звучит как песня. А ты кто, Сенечка? Для чегой-то тебе псевдоним? Поешь али актриса какая?

      – Актриса, – подсказал я, – гадалку в нашем ТЮЗе играет.

      Сеня недовольно зыркнула, но спорить при бабуле не решилась.

      – Правда, что ли? А я всегда театр любила, особенно по молодости. А потом за дедушку их замуж вышла, да в деревню уехала, так и живу тут уже полвека. А у тебя, Сенечка, муж есть? Или парень?

      Я до скрипа сжал зубы.

      – Парень есть. Он в полиции работает, – улыбнулась она, со значением глядя на меня.

      – Правда? – изумился я. – А где конкретно?

      – В ФСКН, – добила ведьма, в упор глядя на меня.

      Я напрягся, потому что там работал я. И Мот.

      – Как зовут? – стараясь выглядеть равнодушно, полюбопытствовал я.

      – Игнат, – легко пожала она плечами, а я чуть было не рухнул со стула.

      Вот от кого, от кого, а от старшего оперуполномоченного я такого не ожидал. И от кнопки не ожидал, потому что старший, совсем недавно получивший прозвище Добермасик, был женат и по совместительству подкатывал белкой к подруге Катерины Романовны. Осуждать его нам по званию было не положено, но за судьбой Добермасика мы следили с попкорном.

      Проблема была еще и в том, что бабуле мы с братом решили не сообщать, что работаем операми в полиции. Бабушка жаловалась на сердце, и такой стресс мог плохо сказаться на ее здоровье, поэтому по легенде я, Мот и Кирюха были турагентами.

      – Спасибо, баб Варь, все было очень вкусно! – пропела полторашка, отодвигая почти нетронутую тарелку. – Если вы не против, я пойду прогуляюсь.

      Она грациозно поднялась и уплыла в сторону МОЕЙ комнаты.

      Впору было, как медведь из сказки, рычать: «Кто спал на моей постели?»,