Похвалы из-за грани (цы). Татьяна Ретивова

я всегда должна быть везде

      Одновременно. Безумный макао!

      Исходит из алого рта, обрамленного

      Усатой чернотой меха твоего.

      И вот собравшись наконец

      Под твоим напутствующим взором

      Я с тобой каждый будний день прощаюсь

      На одну твою неделю. В выходные

      Твои попытки продлить рутину

      Заканчиваются тапкою по башке.

      Убедившись, что провожать нет

      Смысла, ты смиряешься, расстилаешься

      В длину вдоль изголовья нашего.

      Весь день тебе снятся рыбы,

      Сонные, толстые сомы в проруби.

      Вторая полукровка, серая, без

      Ымянная киска, твоя племянница.

      Ты помогал принимать

      Роды у Дуньки. Их было

      Трое, серая, первая, от потомка

      Чеширского кота. Второй, твой

      Чёрный плод катавасии ночной.

      Третья трёхцветная ничья.

      Мы их не называли, а отдавали.

      Серую я прятала в ведре. Кис-

      Кис с приплюснутым носиком,

      Розовыми пятками, вся в дымке.

      Ты с ними ложился к Дуньке,

      Припадал к соскам. По тебе

      Они бегали, как по Арарату древнему.

      Лениво присматриваясь за ними,

      Ты облизывался и засыпал носом

      Уткнувшись в Дуню. Она смирялась

      Пока лапу не раздавила машина,

      Во время её редких вылазок

      На свободу. После реабилитации

      Дунька сбежала навсегда. С тех пор

      Я вас научила друг друга

      Искать, находить, приводить.

      Серая претендует на происхождение

      От кошек Марии Антуанэтты, кот. их отправила

      На корабле в новый свет, в предвкушении

      Революции. Их привезли, свели

      С туземцами дикими, и voila,

      Полукровка моя с аристократическими

      Замашками. Инстинкт всё просится

      Наружу, половить пузырьки в луже,

      Белку за хвост притащить, чайку

      Подразнить рыбой свежей.

      Но осанка, о осанка, как будто

      Не в бело-мусорских дворах

      Была зачата, а в персидских,

      Ради развлечения султана.

      Тебе особенно не нравится

      Слово нельзя, понимаешь его

      Как некий ахтунг германский.

      И всякий раз отворачиваешься

      С презрением, брезгливо усами

      Задев руку, кормящую тебя.

      Треугольником мы парим из

      Скандинавских былин в

      Египетские, приземлившись

      Мы откапываем в песках

      Мираж храма Баст, богини

      Котов. В нашей общей типо

      Графии пространство замыкается

      Воображением кошачьего хвоста.

         Египетскую марку поменяв на

         Питерскую, мы как вкопанные

         Срастаемся с булыжником,

         Два сфинкса с лицом Аменхотепа II,

         А между ними каменная скифская баба.

      Ангелу-хранителю

      Ты в горнице бывало осенял

      Меня крестным знамением.

      Излучение света исходило

      Спиралью,