Тот, кто не любит смеяться. Александр Станиславович Белов

торопливо ответил Огюст.

      Ингвар с любопытством откинул крышку и рассмотрел содержимое.

      – Хм, добавим сюрреализм, – некромант вытащил одну из масок. Она выглядела как морда волка с разинутой пастью и олицетворяла голод. – Надевайте.

      Ингвар повертел в руках морду хищника, после чего надел её на Норика. Теперь больше не было видно, что ему свернули шею. Отвергнутые разобрали остальные маски. Номо досталась личина гиганта. Авестант – лиса. Роберта перестала резать себя. Она что-то неразборчивое бормотала себе под нос и медленно истекала кровью. Ингвар возложил ей на голову корону. Огюст накрыл голову красным колпаком королевского палача. Он избрал себе крепких отвергнутых среди зрителей, которых собирался забрать с собой и раздал им маски. Тольм заслужил образ шута с улыбающимся лицом и разноцветным колпаком со свисающими с него бубенцами. Своих товарищей некромант не тронул. Затем Номо засунул в мешок оставшиеся маски.

      – И что теперь? – на лице Люпина читалось отчаянье.

      – Теперь мы проведём суд, – Ингвар окинул взглядом зрительный зал. – Вы многих замучили до смерти. Тут несколько десятков. Вы убивали их целыми семьями. Я не стал оживлять детей. Номо закапывал тела под домом и на их могилах росли грибы хауты. Из них Роберта варила «Сияние звёзд». Что вы можете сказать в своё оправдание?

      – Это часть нашей религии. Мы разыгрывали перед ними представление. И у каждой пьесы багровый занавес, – запинаясь, ответил практически скороговоркой Огюст. – Мы наблюдали за их болью с улыбками. Превратили их страдания в шутку и сделали частью спектакля. И всё это ради единственного зрителя. Нашего Бога Амока.

      – А ты что скажешь, маэстро? – Ингвар со скучающим выражением лица подошёл к сундуку. В нём ещё оставалось различное тряпьё, представляющее собой театральные костюмы. Поковырявшись в них, он обнаружил на самом дне моток верёвки.

      – Мне нечего добавить, – Люпин выглядел подавленным.

      – Что ж. Я объявляю вашу труппу виновными в массовом убийстве и приговариваю к смерти, – Ингвар подошёл к Огюсту. Тот весь съёжился. – Сначала ты. Как и обещал, я не сделаю с тобой тоже, что и с Робертой. К чему повторять эксперимент, не так ли, Оги?!

      – Что ты собираешься сделать со мной? – взвизгнул Огюст. – Я могу и дальше быть тебе полезным. Я ведь был полезным?!

      – Ты можешь стать хорошим слугой, но я не могу доверять твоей человеческой природе. И поэтому… – Ингвар вынул из сапога рондель. – Направь мою руку! Только осторожно! Когда ещё представиться такой шанс?!

      Руку некроманта, держащую оружие, обвила тень в форме сороконожки. Ловким движением он вскрыл грудную клетку Огюста. Тот не успел даже вскрикнуть. Коротышка замер на месте и даже ни разу не шелохнулся. Тьма наполнила его рану, вырвала его бьющееся сердце. Ингвар аккуратно взял его в свободную руку. Оно продолжало содрогаться в его ладони. Фиолетовая дымка охватила орган, и тот исчез без следа. Рана на груди Огюста затянулась. Он стоял, покачиваясь из стороны в сторону.

      – Получилось? –