Чужак. Зоэ Арчер

назвать себя и рассказать свою историю. Он нисколько не удивился, узнав, что все эти мужчины были родом из деревни. Не удивила его и мрачная атмосфера комнаты. Но так бывало не везде. Даже на заводах Бирмингема и в мрачных закоулках Уайтчепела он не видел такого уныния.

      Несколько часов, проведенных на «Уилл-Просперити» и в Тревине, показали, что здесь все не так. Эти люди впали в уныние, так как попали в ловушку обстоятельств, которыми не могли управлять.

      Саймон почти физически чувствовал их отчаяние, и твердо решил, что и на сей раз ни за что не отречется от борьбы за справедливость.

      Поставив сумки рядом с топчаном и подтолкнув ногой инструменты поглубже, Саймон стал укладывать свои пожитки в комод. У него было много смен одежды для работы на «Немисис». Торговец рыбой… Докер… Банковский клерк… И он очень редко брался за задания вне пределов Лондона.

      А сейчас аж руки чесались – ужасно хотелось взяться за оружие. Но оружия при нем не было, так как окружающих немало удивило бы наличие у механика револьвера или винтовки «мартин-генри».

      Типпетт заявлял, что заботился о благополучии рабочих. Гнусная ложь! Он лгал, чтобы оправдать необходимость запугиваний и избиений, но эта ложь станет очевидной, когда потребуется держать шахтеров и всех прочих жителей деревни под контролем.

      Интересно, люди когда-нибудь пытались бороться с Типпеттом и его боссами? Что случится, если попытаются? Или если попытается он, Саймон? Что ж, если дойдет до дела, то он найдет, чем вооружиться. К тому же он, хотя и джентльмен по рождению, силен и предусмотрителен.

      Саймон поставил на комод две фотографии – старика и молодой женщины. Оба были светловолосые – как он. И оба – в чистой, но простой одежде. Его «отец» и «сестра». Он купил снимки в лавке подержанных товаров в Лондоне. Харриетт даже написала ему несколько писем, подписавшись «Твоя сестра Нелл», а Марко подделал почтовые марки. Письма легли рядом с фотографиями.

      Но никаких книг – огромная жертва для него. Хотелось надеяться, что в пабе будут газеты. Впрочем, Саймон Шарп, бывший солдат, а ныне механик, не любитель литературы. На читающих книги рабочих смотрели с подозрением, как на возможных агитаторов. Чтение ведет к раздумьям, а раздумья – к опасным идеям насчет равенства и справедливости. И Саймон не сомневался: один из шпионов компании начнет рыться в его вещах при первом удобном случае.

      Фотографии ничего о нем не выдадут. Глядя на них, сам он ничего не чувствовал. Просто два безымянных незнакомых человека – подмена тех, кто действительно был ему дорог.

      Неожиданно вспомнилась Элис. Девушка словно сияла во мраке этих мест. Она работала так же тяжело, как и все прочие в деревне. Пожимая ей руку, он не только ощутил ее мозоли, но и силу ответного пожатия. Да, что-то в ней пылало. Какое-то внутреннее пламя. Ее земляки сдались, а она выстояла. Чертовски трудно не восхищаться такой стойкостью. Подобная стойкость удивляла его, и он хотел побольше узнать об этой женщине.

      Итак, это она послала письмо в «Немисис»? Трудно поверить, что у нее хватило