У Мирона был Colt's. Наталья Булычева

их новая квартира тут же засияла во всю мощь ампира.

      Штатную прислугу она заводить не захотела, лишь изредка вызывала людей, которые помогали ей убирать эти восемьсот метровые хоромы. А готовка и присмотр за детьми по-прежнему были ее основным занятием.

      В тёплые края Роза с детьми выезжала по два раза в год, и не только в Сочи и Ялту, а ещё и в Карловы Вары. А потом, когда стало можно, они и вовсе побывали на самых престижных курортах мира. Во всевозможных домах отдыха и того чаще. А вот трудоголик Пантелей позволил себе отпуск от силы на пару дней в году, да и то ехать на курорт отказывался категорически! Баловал себя лишь рыбалкой и походом за грибами с сыном.

      Все в городе знали, что профессор Тимофеечкин помешан на своём заводе и что он настолько умный, что даже немножечко ку-ку…

      Мирон с самого детства мечтал быть похожим на отца. Мечтал работать на его заводе, и чтобы заслужить его внимания, даже поступил в университет на геммолога, чтобы хорошо разбираться в камнях и стать отцу помощником и партнёром. Зойку же, напротив, мало интересовал ее нудный стареющий папаша, единственное, что ей от него нужно было, – это деньги.

      И отец никогда не стеснял свою любимицу в средствах. Зойка ни в чем не знала отказа. Но одну ее мечту не смогли осуществить ни папины деньги, ни связи. Зойка мечтала стать манекенщицей! Одной из тех красавиц, что ходят по подиуму и демонстрируют на себе модные наряды. И хотя в те времена требования к моделям ещё не имели таких строгих критериев, как сегодня, но даже при тех стандартах стодвадцати килограммов профессорская дочурка никак не могла работать в доме моделей.

      Но не в Зойкином характере было сдаваться, и она прошла другим путём. Уехала в Москву и устроилась там натурщицей в Доме художников. Когда родители узнали об этом, то были в шоке! Роза Михайловна плакала и говорила, что это позор для всей их семьи и для дедушек и для бабушек, что Зоя позирует обнажённой. А Пантелей Всеволодович промямлил что-то невразумительное насчёт того, что ничего другого он в этом не видит, что, мол, это искусство, но из-за того, что мама против, он тоже не поддерживает дочь.

      – Ты разве сама не понимаешь, что это позор?! – завелась с пол-оборота мама.

      – Ой, мам, тебе всё позор! Даже татуировка – и та «позор».

      – Так ты что, сама себе ещё и татуировку сделала?

      – Ну и что такого?

      – Где ты видела в приличном обществе, чтобы люди, как папуасы, с татуировками ходили?!

      – Да плевать я хотела на это общество… Это моё тело! И моя жизнь!

      – Так вот именно, что твоё тело. А ты?! Что ты делаешь?! Выставляешься напоказ! Как… как шлюха…

      – Мам, да это всего лишь картины… Ну, как люди в журналах фоткаются, вот это тоже самое… Только картины… В журналы-то меня не хотят брать… Ну, ничего, я всё равно своего добьюсь…

      – Чего?! Чего?! Чего ты добьёшься? Опозоришь себя так, что ни один приличный человек не женится на тебе!

      – Мне и не нужен приличный…– А