От края встречи до края расставания. Эва Юнга

она затягивает, хотя готовить вовсе не планирую.

      – Вытяжка новая, отлично работает, – волнуясь произносит женщина.

      Главное, чтобы дым от сиги затягивала…

      Возвращаюсь к входной двери, захожу в санузел и оцениваю обстановку.

      Неплохо… Нахера тут светомузыка?

      Подхожу к душевой кабине и распахиваю ее двери.

      – Здесь режим массажа для спины, если сидеть вон там, – позади меня она жестикулирует, – еще тут есть подсветка, можно устроить релакс.

      Или отеъбать какую-нибудь девку, сделав вид, что романтик устроил…

      – Вы задумались? Что-то смущает? – прерывает мои мысли она.

      – Ничего. Хотя, да, ремонт в подъезде, – смотрю прямо ей в глаза.

      – Ну… – моментально она становится еще более неуверенной, чем минуту назад, – к сожалению, это вопрос к коммунальщикам…

      Ее голос теряет все краски, она предчувствует, что я откажусь.

      – Беру.

      – Что?

      – Говорю, что хочу заключить договор на аренду.

      – На сколько Вас интересует аренда? – ее голос начинает оживать.

      – Давайте начнем с года.

      5

      Расторгнув контракт с арендодателем квартиры, в которой жил, я сразу же заселяюсь в новую. Поначалу суета с переездом меня отвлекала, и я практически забыл о своих проблемах, меня затянуло в раздумья о новой квартире, о том, как изменится досуг, но как только я развесил все вещи и разложил пиво по полкам холодильника, меня снова накрыла тоска.

      Я сажусь с ногами на подоконник, кладу руки на колени, смотрю на свои коричневые ботинки с полу развязанными шнурками, на дырявые джинсы и на свои руки, покрытые татуировками.

      Что если не было бы этих татуировок? Если бы не был панком? Был бы я другим? Был бы я более счастливым?

      Внутри становится погано от своих мыслей, и я смотрю в окно. Напротив моего окна, на балконе стоит девушка, ее руки покоятся на подоконнике, а ее подбородок упирается в руки. Ее поза говорит мне о грусти, тоске и одиночестве.

      Она тоже страдает… Может быть этот город создан для слез?

      Девушка выпрямляется, и я вижу ее голую грудь, ее черные пышные волосы спадают с плеч, она разворачивается и уходит вглубь комнаты, показывая мне голое тело. Я не верю глазам, неосознанно упираюсь лбом в стекло и дышу, оставляя запотевшее пятно.

      Это она.

      Еще несколько минут я сижу не двигаясь.

      Это ведь она? Я не сошел с ума? Она. Точно она. Я запомнил ее в деталях.

      Пока я смотрю на балкон, на котором только что стояла она, в глубине зажигается свет и она проходит от одного угла комнаты до другого, но мне не видно, что именно она делает, как бы я ни силился разглядеть, мне это не удается.

      Я не могу подглядывать, это неправильно. А что правильно? Она бы не ходила голой, если бы не хотела, чтобы на нее смотрели.

      В последнее время меня все больше стало затягивать в споры с самим собой, в которых я будто разрываюсь на два человека.

      Я еще раз попытался всмотреться в окно, увидеть ее, разглядеть что она делает, но это было