Заполняющий свет. Марина Столбунская

милый бред Алёны и растворялся в её прекрасных голубых глазах. Он держал ладонь подруги в своей руке и гладил нежные тонкие пальцы девушки.

      – А ещё есть теория, что горы – это пеньки гигантских кремниевых деревьев…

      – Эй, вы! Завязывайте свои лесбийские нежности, моей маме неприятно на это смотреть, – донёсся от соседнего столика грубый мужской голос.

      Сван не повернул головы. Откинулся на спинку кресла и отпустил руку Алёны, уловив всего на миг проскользнувшее по лицу девушки презрение. Он бы сильно вырос в её глазах, если бы встал и басом спросил: «Кого это ты, мудила, назвал бабой?»

      Наверное, это было бы круто. Но он знал, что будет дальше. Мужик плюнет в его сторону со словами: «Фу, петушара!» И Сван по законам жанра должен будет заехать ему по наглой роже. А вот этого он как раз сделать и не мог.

      Его много раз били, и он всегда достойно принимал удар, но по своей природе Сван не был способен ударить сам. В институте он даже записался в секцию фехтования, чтобы преодолеть свой патологический пацифизм, но ничего не вышло. Его увлекали тренировки, где они отрабатывали стойки и выпады. Однако во время поединка он так и не смог уколоть противника, даже когда тот, ни капли не смущаясь, бил его в незащищённые места. Боль, обида, гнев, ненависть – всё то, что побуждает самого трусливого человека на свете на отчаянные поступки, – в его случае не работали. Сван не мог ударить. Он разочаровал бы Алёну ещё больше, если бы ответил обидчику.

      Девушка права, презирая его. Никто и никогда не назовёт Свана героем, настоящим мужчиной. И он не скажет Алёне, что любит её. Она посмеётся в ответ.

      – Опаздываем. Идём, – мотнула головой она.

      Он кивнул и поднялся с места.

      Идя мимо столика сделавшего им замечание мужчины, Алёна случайно задела рукой бокал с пивом, залив его брюки.

      – О, простите! Какой конфуз!

      Мужик дёрнулся, но не будет же он драться с девушкой.

      – Сучка драная! – выпалил он ей вслед.

      – А мама не заругает за такие словечки? – Алёна махнула ему рукой.

      – Хамка! – подключился женский голос, но молодые люди уже забыли о них, прыгая в такси.

      Ехали долго. Держались за руки на заднем сиденье и дремали, привалившись друг к другу.

      Особняк на Рублёвке встретил их разноцветными огнями. Темой фотосессии была гламурная вечеринка с рекламой одежды и мотоциклов – совместный проект Роберта с другим фотографом. Звездой программы выступал Сван, все остальные – на вторых ролях и в массовке.

      Едва он вышел из такси, как на него налетели гримеры и костюмеры.

      – Маникюр подправим.

      – Я закапаю вам в глаза эти капельки, будут сиять, а то чуть покраснели.

      – Волосы – в хвост, серьги – в уши. Смотрите, лицо не испортите своей мазнёй.

      – Скулы сделать жёстче?

      – Нет! Сказал же, мне нужны именно эти черты!

      – Первой снимаем у мотоциклов!

      Сцена была массовой.