Когда молчит море. Наследная Царевна. Антон Атри

«закончим»?! Ну нет!

      Второй голос, молодой и звонкий, Марья тоже признала сразу. Он, конечно, принадлежал ее младшей сестре. Царевне Варваре-красе, длинной косе.

      – Я тебе не селедка морская! Да не кит дохлый, чтоб меня на берег выбрасывать! Я – дочь твоя! Царевна морская!

      Яростью голоса Варвара нисколько не уступала грозному повелителю вод. Но ее гнев был иным – диким, порывистым. Марья слышала в нем сразу и свист шквального ветра, и вой водяного вихря, и хлесткие бичи проливного дождя.

      – То-то и оно, что дочь…

      Царевна, хоть и не видела отца, но живо представила, как тот степенно кивнул, когда течение, отражая гнев Володыки, упруго толкнуло ее в грудь.

      – А раз дочь, так изволь слушаться!

      За дверьми залы, высокими, украшенными морскими коньками, звездами да трезубцами, куда как раз добралась Марья, явно разгорались нешуточные страсти, и она, не став тянуть, решительно толкнула бесшумно разъехавшееся в стороны тяжелые створы.

      – Ар-р-р! Несправедливо! – стройная, точно тростинка, черноокая Варвара яростно топнула ножкой, как никогда сейчас напоминая готовую к броску мурену. – Не желаю я смертного удела! Не желаю мужа земного! Не желаю! Ответь, отец, за что мне такое наказанье?!

      Она рванулась с места пойманною в сети неркою, так, что длинная коса ее плетью стеганула воду.

      – Наказанье?

      Володыка следил за своенравной дочерью со своего трона одним лишь взором. Внешне по обыкновению спокойный, недвижимый и уверенный – однако ж бушующее в окне над его главой море с лихвой выдавало истинное настроение повелителя подводного царства.

      – Дюжина дочерей моих до тебя сему уделу покорялись. И дюжина покорится после…

      Подводный царь перевел взор на застывшую в дверях наследную царевну.

      – Марья… Знать, все ж разбудили мы тебя?

      – Да уж как тут не разбудить?

      Притворив за собой двери, царевна требовательно и хмуро поглядела на отца с сестрою:

      – Вы чего кричите так? Всю рыбу на десять верст распугали!

      – Дюжина… – Варвара, мельком взглянув на сестру, поспешила продолжить прерванный спор. – Отчего же, скажи мне, морской Володыка, все твои дочери обязаны отправляться на погибель? Отчего я, младшая сестра, в жены смертному царевичу обещана, а не она вот, старшая?!

      Молодая царевна, разом поняв, что высказала лишнего, осеклась и замолчала. А Марья опасно прищурилась:

      – Да что ж ты такое говоришь, сестра? Никак, забыла, кто пред тобой?

      – Не забыла.

      Варвара, тут же забыв про смущение, с охотой приняла вызов, точно щука, заглатывая наживу нового спора, и тряхнула тяжелой косой.

      – Да только разве я не права где-то? Скажи, разве по чести это, чтобы младшая дочь первее старшей свадьбу играла?

      Марья, опешившая от столь дерзкого поведения сестры, ответила не сразу. Пусть Варвара сызмальства и была вспыльчивой да на поводу у чувств любила идти, да все ж на ее памяти такого себе еще позволяла. Перечить отцу,