Грех прощения. Не совершай греха прощения. Анна Богинская

но принял ее выбор.

      – Может, Матвей больше и не появится, – предположила она. – Я обещаю тебе, что не стану инициировать встречи с ним и буду использовать технику психозащиты.

      Виталик одобрительно кивнул. Мобильный Анны заиграл рингтон.

      Экран высветил «Гала».

      – Дай я с ней поговорю, чтобы она таких советов больше не давала, – безоговорочно потребовал психоаналитик.

      Она протянула телефон.

      – Гала! – восторженно начал он.

      Анна не слышала, что отвечала подруга, но видела, что Виталик терпеливо слушает.

      – У меня после рассказа Аннушки возник к тебе вопрос, – он выдержал театральную паузу. – Вы на чьей стороне воюете? На нашей? – с драматическим удивлением переспросил психолог. – А ведете себя как лучший друг пикапера!

      Анна рассмеялась.

* * *

      Она зашла в квартиру. Буржуй мирно спал в углу дивана. Сегодня он не встречал. «Может, он встречает только тогда, когда есть повод для волнения?» Анна вопросительно взглянула на кота, но тот остался на своем месте. Зашла в гардеробную, переоделась в домашнее платье. Слова Виталика звучали в ушах. Она, безусловно, уважала его мнение, но между уважением и послушанием огромная разница.

      Взяла ноутбук. Первое, о чем он уведомил, – чат «Андрейчук Матвей». Открыла файл. Внимательно вчитывалась в текст, присланный Матвеем.

      «Что привело вас в пластическую хирургию?», «Вы считаете, что в Украине возможно стать пластическим хирургом?» – этот вопрос показался особенно глупым, заставляющим усомниться в интервьюере и его целях. Согласно этой формулировке, Украина настолько ущербная страна, что пластическим хирургом в ней стать нельзя. Анна улыбнулась. «Можете ли вы, оперируя, изменить жизнь пациента?», «В современном мире резко возрастает количество пластических хирургов, которые предлагают услуги подобного рода. Насколько опасна эта тенденция для вас?», «Как выбрать своего пластического хирурга?». Анна рассмеялась: когда нож проникает в тело, это однозначно меняет жизнь; да уж, конкуренция – крайне опасная вещь. Это не интервью, это бред сумасшедшего или человека, который хочет создать видимость интервью. Она хохотала. «Кто придумал эти тупые вопросы и для чего?» Ее накрыл безудержный смех. «Неужели Матвей этого не видит?» Она прочитала его ответы. В глаза бросилось то, что он явно старался. Вопрос – для чего? Но и к ответам Матвея было много претензий. Анна вздохнула. «Зачем врать? Это не интервью. Максимум вопросы для маркетингового исследования. Этому “профессионалу” немедленно нужно забыть слова “интервью” и “журналистика”. А может, странные вопросы по-быстрому придумал сам Матвей, чтобы подтвердить свою занятость?» Она отправила сообщение: «Можешь сейчас говорить?»

* * *

      Анна спала в объятиях теплого мягкого одеяла. Когда пишешь, каждая буква, запятая, пробел наполняются энергией, которой предстоит стать смыслом для того, кто соприкоснется со словами. Количество ее текстов давно не измерялось страницами. Оно измерялось килограммами. «Вы