Сводные. Право на семью. Алекса Гранд

хоть и сменила одни кандалы на другие. Отпала необходимость фальшивить, мириться с осточертевшей рутиной и держаться за то, что давным-давно рассыпалось прахом.

      Нечего сохранять. С самого первого дня мы с Артуром были чужими людьми. Ими же и остались.

      – Ну-ка, солнышко. Иди ко мне.

      Вытащив Миру из кресла, я целую ее в макушку и обещаю себе, что разведусь с Камаевым, как только закончится эта эпопея с фирмой, и на счету будет лежать необходимая сумма.

      Деньги нужны, в первую очередь, не для меня – для дочери. Чтобы я могла снять приемлемое жилье, купить продукты, заплатить няне. Которая будет присматривать за Мирой, пока я буду перебирать вакансии, мотаться по собеседованиям и устраивать нашу с ней жизнь.

      Я не меркантильная. Я рациональная. И прекрасно осознаю, что за три копейки я не смогу обеспечить нормальное существование своему ребенку. Ведь цены на те же подгузники – космос.

      А дальше детский сад, какая-нибудь творческая секция, школа. Форма, учебники, репетиторы. Перечислять можно до бесконечности…

      – Камилла, погладишь мне рубашку на завтра.

      – Сначала уложу Миру.

      Сгрузив мою сумку на пол, просит Артур, и я решаю не обострять. Он и так пыхтит, словно кипящий на газу чайник, и всем своим видом демонстрирует неодобрение. Наверняка остро переживает тот факт, что любимая игрушка вышла из повиновения, и пытается найти новые рычаги воздействия.

      Так что я бесшумно проскальзываю в детскую, застилаю кроватку и глажу дочку по голове, нашептывая призванные успокоить больше меня слова.

      – Еще немного, и мы с тобой отсюда уедем. Обустроим свое маленькое гнездышко. Купим лошадку, единорога и теплый клетчатый плед. Да, родная?

      – Ага.

      – Спи, Мирочка. Доброй ночи.

      – Ночи, ма.

      Еще раз проверяю, хорошо ли укрыта моя кроха, мажу губами по ее лбу и на цыпочках выхожу из комнаты. Как и обещала, отпариваю рубашку для Артура, вешаю ее в шкаф и, приняв душ, разбираю диван в гостиной.

      Абстрагируюсь от абсурда, который творится в моей жизни. Заправляю одеяло в пододеяльник и готовлюсь нырнуть в постель, когда за спиной щелкает замок.

      Распахивается дверь. Звук тяжелых шагов тонет в длинном ворсе ковра. И заставляет меня мерзнуть, хоть в квартире и очень тепло.

      – Что ты делаешь?

      – Ложусь спать.

      – Что за бред, Камилла? Иди в спальню.

      – Нет, Артур. Я не хочу находиться с тобой в одной постели. Не хочу, чтобы ты меня трогал.

      Высекаю хрипло и с силой вонзаю ногти в ладони. Прочерчиваю на коже борозды и глубоко вдыхаю, уставившись в точку перед собой.

      Супруг от такого моего финта, конечно же, поначалу опешивает. Но быстро справляется с мимолетным ступором и резко меня разворачивает. Вцепляется пальцами в плечи, встряхивает, жжет сверлящим взглядом чернеющих глаз.

      – Что ты сказала?!

      – То! Я не хочу, чтобы ты ко мне прикасался. Ты же не думал, что я буду метаться между вами с Багировым, раз уж вы меня ему подарили?

      Глохну от собственного