Дедушкины рассказы. Макс Ганин

этот напросился сам собой, когда, выйдя из метро, мы увидели массивное желто-серое здание вотчины французских королей. Во всяком случае, первое впечатление не было ошеломляющим, как ожидалось. Мы невольно заговорили об Эрмитаже, и он показался нарядней и более подходящим для проживания монаршей семьи. Забегая вперед, скажу, что мнение это по мере знакомства с дворцом менялось, и к концу посещения мы испытали облегчение от несостоявшегося разочарования.

      Официально Лувр входит в четверку крупнейших собраний произведений искусств в мире наряду с нашим Эрмитажем, Прадо в Мадриде и Метрополитен-Гарден в Нью-Йорке. Осмотреть его за день, как и Эрмитаж, под силу только марафонцу. Мне говорили, что в Лувре десять тысяч комнат и залов и свыше двухсот тысяч экспонатов. Это по каталогу. Если же верить газетным сообщениям, то в нем размещено и хранится в запасниках восемьсот тысяч произведений!

      Лувр – огромный дворцовый ансамбль в центре Парижа. Здание построено в виде буквы «П», но с перекладинкой, как у «А». Верхняя часть буквы представляет собой внутренний дворик с фонтаном и тремя боковыми арками. Четвертая, самая высокая и нарядная, именуемая «Карусель», выводит посетителей из-под прохладных сводов на широкую дворцовую площадь, ограниченную королевскими чертогами: слева – собственно Лувр, справа – Тюильри – резиденция Наполеона I, возведенная по его указанию вдоль старинной улицы Риволи. Так образовался дворцовый ансамбль, лишь с одной стороны открытый роскошному парку.

      В середине площади установлено башенное сооружение из стекла в виде пирамиды, окруженное бассейнами с фонтанами. На углах – малые декоративные пирамидки. Все воспринимается как единое целое. В солнечный день центральный конус, несмотря на солидные формы, кажется хрустальным замком, парящим в воздухе. Подкупает простота и изящество. И еще одно наблюдение: современная постройка благодаря своей чистоте и прозрачности на удивление гармонично вписывается в исторический ансамбль.

      Жара в тот день стояла нестерпимая. Казалось, еще немного, и конусы башен оплавятся, как стеариновые свечи. Даже брызги фонтанов, разносимые порывами горячего воздуха, не приносили облегчения. Но, несмотря на жару, к главной, самой большой пирамиде выстроилась очередь, единственная, увиденная нами в Париже. Однако, не прошло и десяти минут, как все были уже внутри, потрясаясь тем, что оказались в прохладном раю среди цветов и декоративных растений. Два эскалатора торопливо свозили посетителей в кассовый зал, спрятанный под землю.

      Билеты стоили дорого, по тринадцать франков. При нашем безденежье этот удар мы все-таки выдержали, однако, ощущение досады возросло, когда позже узнали, что по воскресеньям вход в Лувр свободный.

      Мы прошли к широкой лестничной развилке, гадая, в какой стороне картинная галерея. Надписи на французском нам ничего не объясняли.

      Как и у Эрмитажа, в Лувре