Клубок со змеями. Павел Сергеевич Марков

ут его, кто бы он ни был»

      …а тело перевернулось на другой бок. Глаза вновь закрылись, и сознание уже стало уплывать в благодатную дрему, как вдруг послышался визгливый крик:

      – Саргон, открой!

      – Да чтоб тебя… – прохрипел я осипшим голосом и сел на соломенной циновке.

      Тонкая тростниковая дверь продолжала сотрясаться от ударов, а звуки от них сотрясали мою тяжелую от похмелья голову.

      Кашлянув, прочищая горло, я гаркнул:

      – Если ты мне ее сломаешь, чинить будешь сам! Понял?!

      Стук резко прекратился. Воцарилась тишина. Однако продолжалась она недолго. Через пару секунд незваный гость заколотил с удвоенной силой:

      – Выходи немедленно!

      Я застонал.

      «Может, не стоило вчера так много пить? Да нет, глупости. Конечно, стоило. Я отлично поработал и заслужил отдых».

      Словно в подтверждение, в руках расплылась слабая и ноющая боль. Проведя ладонями по лицу, я резко встал, поправляя серую набедренную повязку. Рой «мошек» тут же взвился перед глазами, а скудный интерьер хибары в виде грубо сколоченного табурета и небольшого деревянного стола поплыл куда-то влево.

      Снаружи все тот же визгливый голос подгонял:

      – Во имя Мардука[2], открой, наконец!

      «Кого там ветром принесло? Ладно».

      Сделав глубокий вдох, я заставил «мошкару» исчезнуть. Медленно передвигая босыми ногами по прохладному полу из глины, прошлепал к выходу и открыл дверь.

      Это был Сему. Как всегда растерянный. Правда, сейчас больше, нежели обычно. Черные глаза широко раскрыты, а на белой рубашке проступили круглые пятна от пота. Он тяжело дышал. Тучное тело вздымалось под одеждой. На бледном лице виднелась недельная щетина.

      Зная его чересчур тревожный нрав и припоминая события прошлого дня, я догадался в чем дело и растянулся в ехидной улыбке:

      – За сколько?

      Он еще больше выпучил глаза:

      – Что?

      – За сколько продал?

      – Кого?

      Я начал терять терпение и уже не так широко улыбался:

      – Жену, кого же еще. Или у тебя их несколько?

      Мгновение Сему ошарашено пялился на меня, а затем затараторил:

      – Нет, то есть… да, то есть… не совсем, я хочу сказать… я не по этому поводу…

      Моя правая бровь взмыла вверх:

      – А, раз не по этому поводу, тогда убирайся. Я устал и хочу спать.

      – Но…

      – Никаких «но». У меня голова болит. И только новость о продаже в рабство твоей любимой Анум помогла бы мне встряхнуться.

      Высказав ему все это, я начал закрывать вход.

      – Послушай…

      – Осторожней в следующий раз. Дверь денег стоит.

      – Я по поводу корзинщика! – взвизгнул Сему.

      Дверь осталась наполовину приоткрытой.

      Все еще сохраняя легкую улыбку на устах, я сказал:

      – Если он считает, что слишком много мне заплатил, то можешь передать – таков был уговор. К тому же, – я подмигнул, – мы с тобой вчера немало пропили и…

      – Он мертв.

      Улыбка съехала с моего лица:

      – Мертв?

      – Да, – Сему нервно теребил пухлые пальцы.

      Я недоверчиво уставился на друга. Тяжелая голова никак не позволяла сообразить – разыгрывает тот меня или нет?

      – Еще сутки назад он был здоров, как бык… Бел-Адад сиял от радости, разглядывая «виллу», что я ему отстроил. Его сердце разорвалось от счастья?

      – Сейчас не до шуток, Саргон! – заскулил Сему, заламывая руки.

      – Да скажи ты толком, причем тут я?

      – Ты убил его, – промямлил он.

      Я почувствовал легкий холодок, несмотря на то, что утреннее солнце уже неплохо припекало:

      – Ты что несешь? Вчерашнее вино затуманило твой разум?

      – Ну, то есть, не совсем ты, ну то есть…

      – Что «ну, то есть»? Говори прямо!

      – Ты же строил… и, это, ну… то есть… – тут его речь перешла на бессвязное бормотание.

      Ощущая прилив волнения с примесью страха и нетерпения, я вновь распахнул дверь, схватил Сему за грудки и хорошенько встряхнул:

      – Возьми себя в руки и расскажи, что случилось?!

      – Ночью балка, державшая крышу, сорвалась и пробила корзинщику голову! – протараторил Сему и зажмурился.

      На какой-то момент мне почудилось, что вокруг воцарилась мертвая тишина. Я резко отпустил его, сделал шаг назад и облокотился о стену дома. Ноги сковала предательская слабость.

      «Не может быть! Я сделал работу, как надо. Все было в отличном состоянии – глина, дерево, тростник… хотя, причем тут вообще тростник? Надо бежать! Но куда? Куда угодно, но надо… нет! Я невиновен! Нужно остаться и защищаться… а что если нет? Что если я и в самом деле проглядел