Она того стоит. Илья Муромцев

Тут на громкую ссору вышла бабушка и взяла топор. Сказала, чтобы ноги его здесь не было.

      Мама смогла отсудить у хлебозавода, на котором трудилась юристом, четырехкомнатную квартиру. Отец сделал в ней хороший ремонт. Кухня выложена плиткой, в комнатах стояли новые двери из хвойного бруса, потолки в коридоре увешаны зеркалами. Люди, впервые приходившие в гости, думали, что это второй уровень.

      Когда мама забрала у отца ключи от дома, он взял в гараже лестницу и стал долбить в окна квартиры. Разбил одно из них и сильно порезался. Не удержавшись, упал с лестницы, но не успокоился. Пошел в дом к моей бабушке, чтобы поговорить с женой. Дед положил его лицом в пол на крыльце. Отец сказал, что так просто это не оставит. Вскоре мама развелась с ним, а он уехал из города.

* * *

      В январе 1999 года наш класс во время продленки повели на центральную площадь покататься с горки. Это была высокая крутая деревянная конструкция. У меня не было ледянки – пришлось съезжать на брошенном кем-то куске ДВП. Никто не контролировал, сколько человек одновременно взбирается на горку. Взрослые говорили о своем, сбившись в кружок. Я несколько раз скатился. С нами зачастили съезжать ребята постарше. Я не успел отойти от подножия горки, когда вдруг на скорости мне в голову ботинками влетел подросток. Меня развернуло, и еще несколько человек въехали мне по лицу. Я встал. Кружилась голова, жутко звенело в ушах. Я посмотрел на горку – там громко плакала одноклассница, которая мне нравилась. Я попросил учительницу помочь этой девочке. «Илья, она несколько дней не ходит в школу. Ее здесь нет. Что с тобой?» – ответила она мне. Заметив мое припухшее лицо и отпечатки подошв на моей куртке, учительница отправила меня домой.

      К вечеру меня стало тошнить. Головные боли не прошли и спустя неделю. Я не мог концентрироваться. Врач прописал таблетки, но они не помогали. Со мной стали происходить странные вещи: мне важно было дотрагиваться до вещей минимум два раза. Иногда я не мог остановиться и трогал ручки дверей и выключатели по пять-шесть раз. Я не мог уснуть. Без конца ерзал на своей раскладушке (кровать была занята бабушкой и дедом, а диван – мамой и братом). Бабушка садилась рядом со мной. Просила считать до ста, обещая, что так я быстрее засну. Я сбивался, начинал все сначала – не мог остановить этот процесс в голове.

      В школе начали замечать мои странности. Один раз, когда ребята толкались в раздевалке, кто-то упал. Я почувствовал, что должен дотронуться до него ногой несколько раз. Со стороны это выглядело так, будто я пинаю человека. Одноклассники знали, что я не дерусь, думали – дурачусь. Однако классный руководитель не могла оставить такое поведение без внимания, попросила маму сводить меня к психиатру.

      Наш врач дал направление в областную больницу, и в конце февраля рано утром меня повезли туда. На заднем сиденье укачивало. Голова болела еще сильнее. Я держался за поручень над окном, пытаясь сдержать таким образом тошноту. Заодно придерживал мамин широкоплечий пиджак, висевший рядом.

      Врач спросила, почему