Прилив смерти. Юлия Сергеевна Легина

наши документы. Теперь это были картонные карточки с именами и фамилиями, а сбоку приклеены фотографии. У многих сохранились водительские права, но те, кто их никогда не имел, потерял или вообще появился на свет в течение последних пяти лет, должны были завести такую карточку в специальном отделе. У моей мамы были водительские права, как у Томаса и Мэлвина. Мне с девочками пришлось сделать новую версию документов.

      Мы двинулись к месту посадки. Друг шел рядом, периодически оглядываясь по сторонам. Когда подошла наша очередь заходить в автобус, он наклонился и прошептал:

      – Здесь люди Бакстера. Они ищут кого-то. Скорее всего, вас.

      В ответ я молча кивнула и перевела взгляд на маму, которая уже отдавала водительские права сопровождающему, экипированному в одежду спецназа.

      – Назовите себя.

      – Норма Грин, – проговорила мама.

      – Проходите, – махнул рукой мужчина.

      Собравшись с духом, я шагнула вперед, протягивая документ. Главное, чтобы волнение не выдало меня.

      – Назовите себя, – мужчина принял карточку.

      – Джоанна Бэйтс, – ровным тоном ответила я.

      – Дети?

      – Пенелопа и Маргарет Бэйтс.

      Он еще раз посмотрел в документы и вернул их мне.

      – Проходите. С детьми лучше в хвосте устроиться, – уже более доброжелательно произнес он.

      – Спасибо.

      Я повернулась к Мэлвину и решила попрощаться.

      – Не кисни, Джо, – он положил мне руку на плечо и чуть сжал, – скоро увидимся. А ты, шалунья, – Мэл потрепал за щечку Мэгги, – береги маму. Она у тебя особенная.

      Я хотела улыбнуться во весь рот и рассмеяться, но лишь дернула уголками губ, кивая другу.

      – Удачи, Мэл.

      – И тебе, Джо. Не переживай, вас встретят по высшему разряду! – крикнул он, отходя от автобуса.

      Немой вопрос застыл на моем лице, но друг уже развернулся и зашагал прочь. Как и посоветовал сопровождающий, мы устроились в хвосте автобуса. Да, тут и вправду удобнее с детьми – ни мы никого не беспокоим, ни нас.

      Я расположилась у окна, усаживая на руках Поппи, а мама доставала из сумки бутылочку со смесью, чтобы покормить Мэгги. После происшествия с Томасом, Мэгги слегка побаивалась меня, и я ее не виню. Ей пришлось видеть весь ужас того вечера своим еще не осознанным взглядом. А сейчас я видела недоверие в глазах собственного ребенка. Недоверие ко мне. И пусть я понимала, что изменить уже ничего нельзя, но каждый раз сталкиваясь с этим, получала болезненный укол в сердце.

      – Мама! А почему эти люди не садятся в автобус? – пролепетала Поппи, прислоняясь к стеклу.

      – Милый, а зачем тут стоят эти люди? Почему не садятся в автобус?

      Том стоял сзади и обнимал меня, пока мы ждали приезда Мэлвина.

      – Они хотят помнить, каким был мир до всего этого. Им дороги эти воспоминания. Все, что у них есть: память о прошлом. Ведь для кого-то это было всей жизнью. Они прожили ее в достатке и любви. Теперь им предстоит доживать последние годы, а может и месяцы, в постапокалиптическом мире.

      – Мамочка?

      Тонкий