Это всегда был он. Алекс Хилл

болит душа, помогает только яд, – пафосно заявляет Аня, и мы дружно хихикаем. – Знаешь, когда я была помладше, то думала, что девчонки, страдающие по пацанам, которые их не ценят, и заливающие горе вином, – идиотки, а теперь… я одна из них!

      – Может, стоит сменить парня?

      – И так я тоже думала, – весело щурится Аня. – А у тебя кто-то есть?

      – Разве не очевидно? Если я не пью, значит, счастлива в одиночестве.

      – Скоро все изменится. Ой… – Аня комично округляет глаза. – Я про парня, не про выпивку.

      – Да, я поняла. Только вот не уверена, что хочу этого. Меня пока все устраивает.

      – Перемены не спрашивают разрешения, они просто приходят. Так же, как и любовь, – последнюю фразу Аня произносит с такой печалью, что даже у меня сжимается сердце.

      Я еще ни разу не любила так, чтобы по-взрослому, по-серьезному. Конечно, влюбленности были и в старой школе, и в новой, но ничего существенного не происходило. Так, ерунда: неловкое общение, переписки, которые обрывались в самый неожиданный момент, безответные чувства и недолгие страдания по тем, кто меня даже не знает. Наверное, все еще впереди. Как же иначе? Но я постараюсь выбрать для себя такого парня, который не будет отражаться болью в моих глазах, не станет причиной моих слез и бессонных ночей и не превратится в одну сплошную проблему. Среди сочной зелени мелькает светлое пятно, похожее на хорошо знакомую мне дурную голову, рукоятка ножа скользит во вспотевшей ладони, и указательный палец пронзает резкая боль. Опускаю взгляд и тут же прижимаюсь губами к порезу.

      – Стю! – встревоженно говорит Аня, заметив бытовую аварию. – Ты как? Нож уже не держишь?

      – Все хорошо, – отвечаю я, вглядываясь вдаль, но там уже никого нет.

      Почудилось, что ли? Что за галлюцинации? Еще и такие!

      – Так, девочки! На этом наши полномочия – все! – объявляет Аня, бросая кусочки последнего огурца в тарелку. – Теперь можно по-настоящему отдыхать!

      Вокруг раздаются облегченные выдохи и веселый галдеж. «Эл в квадрате», занимавшиеся все это время сервировкой общего стола, спешат ко мне. Нестерова обмахивает ладонями покрасневшие щеки, а глаза Карпенковой прячутся за полуприкрытыми веками.

      – Идем переодеваться к ужину? – говорит первая.

      – Я хочу мяса! – воет вторая.

      Смотрю на себя сверху вниз, все еще держа палец во рту. Бежевая футболка немного помялась, на джинсовых шортах видны мокрые пятна от воды, стекавшей с огурцов, но это не критично. Мы же на природе в конце концов.

      – А наряжаться обязательно? Я не брала с собой вечернее платье.

      – Да ладно?! – вскрикивает Лина.

      – Как же так?! – подхватывает Лера.

      – Тогда…

      – …тебе придется идти голой!

      Девчонки хихикают, а я качаю головой.

      – Что вам там мальчики наливали?

      – Ага-а-а, тебе расскажи.

      – Вдруг тоже захочешь, а больше нету.

      – Нет слова «нету», – отвечаю я.

      – Маленькая душнилка, – смеется Лина, обнимая меня за шею, и направляется к нашему домику.

      Лера пристраивается с другой