Луна над горой. Ацуси Накадзима

ни капли. Спустя месяц он попробовал быструю стрельбу, задумав выпустить сто стрел подряд. Первая поразила мишень в самое яблочко, следующая вошла прямиком в торец первой, третья – в торец второй. Ни одна не упала на землю. В мгновение ока все сто стрел вытянулись в прямую, будто струна, линию, в то время как последняя, казалось, так и не покинула тетивы. «Превосходно!» – воскликнул Фэй Вэй, наблюдавший со стороны.

      По прошествии двух месяцев Цзи Чан возвратился домой. Там он, как-то поссорившись из-за пустяка с женой, решил ее проучить. Схватив лук, подобный луку Хуан-ди[5], и стрелу из Ци[6], он натянул тетиву – и выстрелом срезал три ресницы у жены над глазом, а та, ничего не заметив, продолжала ругать мужа. Вот какой скорости и точности удалось ему добиться!

      Раз Цзи Чану уже нечему было научиться у Фэй Вэя, в голову ему закралась недобрая мысль. Выходит, учитель теперь – его единственный соперник, а значит, чтобы стать первым лучником на свете, его нужно убить! Цзи Чан затаился и ждал своего часа. Наконец он увидел, как Фэй Вэй в одиночестве идет по полю за стенами города. Решившись действовать, Цзи Чан выхватил стрелу и прицелился. Но Фэй Вэй почувствовал угрозу. Они начали стрелять одновременно, и стрелы, сталкиваясь в воздухе, падали на землю. Так искусны были оба лучника, что, соприкоснувшись с землей, стрелы не поднимали ни облачка пыли. В конце концов колчан Фэй Вэя опустел, а у Цзи Чана оставалась еще одна стрела. «Вот мой шанс!» – решил он. Но учитель в тот же миг отломил ветку у куста дикой розы, приставил шип вместо наконечника и вновь отбил атаку. Тут Цзи Чан осознал, что задуманное ему не под силу, и его вдруг объяло глубокое раскаяние, которого он, несомненно, не ощутил бы, если бы добился успеха. Фэй Вэй, в свою очередь, был так рад избегнуть опасности и так доволен собственным мастерством, что весь его гнев на ученика прошел. Они бросились друг другу навстречу и застыли посреди поля, обнявшись. Из глаз их текли слезы – до того чиста была любовь, связавшая учителя и ученика. (Неверно было бы судить подобные случаи с точки зрения сегодняшней морали. Когда Хуань-гун[7], правитель царства Ци и известный гурман, пожелал отведать того, чего еще не пробовал, его повар И-я не пожалел собственного сына, чтобы подать к столу государя; а когда у императора Цинь Ши-хуанди[8] умер отец, то сын в ту же ночь трижды силой овладел любимой отцовской наложницей. Такие в те времена были нравы.)

      Сжимая Цзи Чана в объятиях и проливая слезы умиления, Фэй Вэй понимал, какая опасность ему грозит, если тот опять покусится на его жизнь. Нужно было дать прежнему ученику новую цель, которая его отвлечет. Фэй Вэй сказал:

      – Я научил тебя всему, что знаю сам. Если хочешь глубже проникнуть в тайны мастерства, тебе лежит путь на запад, через хребет Тайханшань, на вершину горы Хо. Там живет великий мастер Гань Ин, превзошедший всех лучников древности и современности. По сравнению с его искусством все, что делаем мы, – детская игра. Вот кого тебе надлежит

5

Легендарный император, предположительно правивший в третьем тысячелетии до н. э., считающийся изобретателем различных широко употребляемых предметов, в том числе лука и стрел. Его волшебный лук Ухао, по преданию, упал на землю, когда сам Хуан-ди отправился на небо, и остался у людей.

6

Местность, которая славилась производством стрел.

7

Правил в VII веке до н. э. История про повара, приготовившего собственного сына, упоминается в хрониках.

8

Цинь Ши-хуанди (258–210 гг. до н. э.) – один из наиболее известных китайских императоров, основатель династии Цинь. По его приказу была создана знаменитая терракотовая армия.