Белая дверь. Топол Ксения

как женаты. Конечно, он её жених, как может быть иначе». В надежде, что он там не на всю ночь, Кирилл поднялся этажом выше, сел на ступеньки и решил ждать, когда жених покинет свою невесту. Он очень устал и был голоден, к тому же мокрая рубашка противно липла к спине. Максим мужественно сносил все эти неудобства, ведь он знал, что делает это не ради себя, а ради Марины, он должен оградить её от этого прохвоста, даже если они не будут вместе, но хоть она проживёт счастливую и достойную жизнь.

      Уже ближе к полуночи гражданин по имени Максим покинул, охраняемый Кириллом объект и тот, вздохнув с облегчением отправился в свою квартиру. «Значит утром Марина будет одна, он зайдёт к ней перед школой, и они поговорят», – подумал он.

      – Кирилл, ну где тебя носит?! Ты что, с ума сошёл! Хочешь свести меня в могилу раньше времени! Я уже все морги и все больницы обзвонила! Ты где шляешься до такого часа?

      – Мамочка, родная, прости, прости, пожалуйста, я совсем забыл про время, загулялся.

      – Ну-ка дыхни на меня. Ты пьяный?

      – Нет, с чего ты взяла, – Кирилл подошёл и дыхнул.

      – Правда нет, тогда я ничего не понимаю, ты с самого утра сам на себя не похож. Что с тобой? Признавайся, ты влип в какую-то историю? Сердце материнское всё чувствует. С тобой что-то не так. Выкладывай быстро, что случилось.

      – Мама, да ничего не случилось, правда.

      – Не ври матери! – она вскрикнула, едва не сорвав голос.

      Кирилл понял, что нужно срочно что-то придумать, иначе она не успокоится.

      – Хорошо, мам, я скажу тебе, только обещай не вмешиваться. Хорошо?

      – Не могу я тебе такого обещать. Как это я могу не вмешиваться, если у моего ребёнка проблемы. Я всё-таки твоя мать, и мне не безразлично, что с тобой происходит.

      – Да нет никаких проблем, мама. Просто я влюбился.

      – Ах влюбился, – с облегчением произнесла она и села на пуфик в прихожей, опустив руки на колени и сразу как-то обмякнув. Как будто она всё это время держала что-то очень тяжёлое, а теперь у неё этот груз забрали, – пойдём на кухню, сынок, я тебя покормлю, и ты мне всё расскажешь.

      – Мама, ты не поняла, я не хочу пока ничего рассказывать.

      – Хорошо, хорошо, когда захочешь, тогда и расскажешь, пойдём, – голос её сделался снова тёплым и обволакивающим, этим свойством обладал только мамин голос. За всю свою почти сорокалетнюю жизнь Кирилл Андреевич больше не встречал женщины с таким голосом.

      Они прошли с мамой на кухню и стали ужинать.

      – Кирюша, а я знаю эту девочку? – как бы невзначай спросила мама.

      – Мама, ты сейчас будешь из меня выуживать информацию.

      – Посмотрите, как он заговорил! Ты где слов-то таких нахватался «выуживать»? Я просто спросила.

      – Сказал же, всё потом расскажу. Не спрашивай.

      – Ладно, кушай, ты кушай сынок, а я – спать, завтра на работу рано. Устала.

      – Спокойной ночи, мам.

      Всю ночь Кирилл проворочался в своей постели, он не мог уснуть, да и как тут уснёшь,