Ночи дождей и звезд. Мейв Бинчи

по серебру и гончары со всех концов земли приезжали туда и поныне. Сама колония оставалась более или менее свободной от коммерции, хотя художники возили свои изделия в деревню для продажи.

      Рассказывая все это, Дэвид время от времени поглядывал на Эльзу. Она расслабилась. Очевидно, девушка не желала посвящать его в свои страхи, а он и не спрашивал. Лучше было и дальше бубнить о том месте, куда они направлялись.

      – Я тебе надоедаю? – внезапно спросил он ее.

      – Нет, с чего ты так решил? Ты успокаиваешь, утешаешь, – слабо улыбнулась Эльза.

      Дэвид обрадовался.

      – Люди частенько находят меня скучным, – признался он, вовсе не жалея себя и не напрашиваясь на похвалу; он просто констатировал факт.

      – Я в этом сомневаюсь, – ответила Эльза. – Как по мне, с тобой очень приятственно проводить время. Я правильно говорю или надо говорить «приятно»?

      – «Приятственно» хорошо звучит, – ответил Дэвид.

      Она похлопала его по руке, и они устроились в такси поудобнее, глядя либо вверх, в одно окно, где по скалистому склону холма карабкались козы, либо вниз, в другое окно, на сверкающее синее море. Море, которое сейчас выглядело таким дружелюбным и манящим, но вчера забрало столько людей.

      – Когда похороны? – вдруг спросила таксиста Эльза.

      Он понял вопрос, но не знал слов, нужных для ответа.

      – Аврио? – сказал он.

      – Аврио? – повторила она.

      – Завтра, – перевел Дэвид. – На днях выучил пятьдесят слов, – добавил он извиняющимся тоном.

      – Это на сорок пять больше, чем знаю я, – сказала Эльза, и на ее лицо вернулась прежняя улыбка. – Эфхаристо́, мой друг Дэвид, эфхаристо́ поли́. Спасибо, большое спасибо!

      Они странствовали по пыльной дороге. Как друзья.

      После кофе и хлеба с медом Шейн почувствовал себя намного лучше. Он сказал, что в этом месте они проведут последний день, а завтра отправятся в Афины. Паромы до Афин уходили из гавани каждые два часа, добраться – не проблема.

      Он сел размышлять, где бы им развлечься сегодня.

      – Не думаю, что днем или вечером найдется много развлечений: деревню наводнили пресса, следователи, чиновники. Знаешь, похороны ведь завтра, мне внизу так сказали. – Фионе нужно было спросить, нельзя ли поехать в Афины после похорон, но за день у нее накопилось столько тем, что этот вопрос мог и подождать. – Я тут видела одно милое местечко, там рыбу вылавливают и сразу жарят, прямо у моря; может, сходим туда, как думаешь?

      Шейн пожал плечами. Почему бы нет? Вино там наверняка дешевле, чем в модных ресторанах вдоль гавани.

      – Ну ладно, тогда идем, Фиона, только давай ты не будешь часами переживать о том, как сказать хозяевам: «Я пошла, а вы оставайтесь».

      Она добродушно рассмеялась:

      – Вряд ли я настолько жестока, я просто хотела поблагодарить Элени за то, что она так добра к нам, и выразить соболезнование по поводу ее друзей.

      – Это не твоя вина. Ради всего святого! – У Шейна был один из тех дней, когда его могло взбесить что угодно.

      – Нет,