Ветер и Воля. Наталия Шитова

пепелище, Калина. Могила.

      – Даже так? – Калина вскинул светлые брови и покачал головой. – Там кто-то погиб?

      – Там казнили изменника. Его дом стал ему погребальным кострищем.

      – Ты-то откуда знаешь? Тебя тут восемь лет не было…

      – Это было еще при мне, – пояснил Финист, проглотив остатки настойки. Осторожное тепло, крадучись, уже разливалось по всему телу. Говорить не хотелось.

      – Ты хочешь сказать, что столько лет рядом с княжеским поместьем торчит сгоревший остов, и никто даже не пошевелился, чтобы убрать его?

      – Калина, ну дались тебе эти развалины… – вздохнул Финист.

      Тот хмурился и задумчиво смотрел в окно:

      – Разве ж можно себе представить, чтобы посреди Штокгольма…

      – Очнись, Калина, мы не в Штокгольме. Мы в Усть-Ижорске.

      – Я почувствовал разницу, – согласился Калина. – Но не понимаю, почему посреди столицы не убрать головешки.

      – Потому что запрещено. В назидание.

      Калина тихо присвистнул:

      – Ничего себе, назидание… Это кто ж такое учинил?

      – Князя Власт, – сухо пояснил Финист. – Кому же, кроме князя, такое позволено?

      – Расскажи, – попросил Калина.

      Финист недовольно надул губы:

      – Вот пристал… Подробностей я не знаю, а если коротко, то заговорщика казнили, а тело его сожгли прямо в доме. Запретили подбирать прах. Пепелище оставлено, чтобы неповадно было заговоры затевать…

      – Какая дичь! – буркнул Калина. – Бросить прах на поругание… Кажется, внешний мир не зря оставил вас в покое. Пытаться иметь дело с дикарями вроде вас – себе дороже!..

      Финист оторвался от стакана и строго оборвал друга:

      – Попридержи язык. Славичи и сами не прочь на эти темы спьяну посудачить. Но от тебя, чужеземца, такие речи терпеть не станут, голову оторвут… Да и чем ты не доволен? Наш уклад ничуть не хуже ваших законов. Разве есть в мире такие места, где измену оставляют безнаказанной?

      Калина пожал плечами:

      – Просто я не понимаю вот этого… Это все неправильно. Кто был тот человек?

      – Воевода Горыня Ветер.

      Калина задумчиво уставился в окно, потом прикрыл глаза.

      – Был такой славичанский посол Горыня Ветер, – проговорил он задумчиво. – Его в Юропии уважали. Говорят, умница был и безупречно вел дела…

      – О нём и речь, – подтвердил Финист.

      – Значит, это его дом… был?

      – Да. Род Ветра старинный, очень древний, возможно, древнее нашего, – пожал плечами Финист. – В Усть-Ижорске наши семьи больше трехсот лет жили рядом.

      – Ничего себе!.. – Калина нахмурился, не сводя глаз с развалин. – Соседи, значит?

      – Ну да, – подтвердил Финист. – Правда, на моей памяти этот дом всегда пустовал, даже прислуги не было, только охрана. Сам Горыня с семьёй жил за границей. Потом он как-то раз вернулся… Ну и был изобличён и осуждён.

      Финист никогда не лез в отцовские дела и по молодости не был знаком с воеводой Ветром. Но именно из-за Горыни Ветра он был вынужден кочевать