Куда бежать? Том 3. Любовь. Валентин Мирин

Он меня в два счёта на место ставит. Я даже не понимаю его мыслей. Вроде нелогично – а выходит логично. Вроде он неправ, но после осмысления его слов понимаешь, что он прав, а я нет… – и после небольшой паузы продолжил: – Я присоединюсь к вам сегодня. И поддержу. Можете на меня положиться.

      Гости побыли ещё минут десять и попрощались.

      Никанор Иванович потребовал подать что-нибудь к столу и за трапезой рассказал про свой визит к сыну, на что жена обратилась к мужу с убеждениями:

      – Никанор, очень вас прошу, не вмешивайтесь в дела Николя. Если уж обещали, то поезжайте к нему, поговорите о делах, но не следует настаивать. Если то, что он сказал, правда, а я сыну верю, то лучшая от нас помощь сейчас – это не мешать ему решать те задачи, которые перед ним поставлены. Ну не зря же ему доверили власть в нашем городе. Там, в столице, ему доверяют, а мы почему не доверяем?

      Слова Марии Владимировны возымели эффект, и до самой встречи Никанор Иванович только и размышлял, идти ему к сыну с просьбой или нет, но слово дано, значит, ответ очевиден. К зданию штаба военной администрации прибыли две кареты: Барковского и Владимира Соколова. Видные мужи города попросили пустить их к командиру полка, но их не пустили. Появился и Никанор Иванович с небольшим опозданием, и его тоже не пустили.

      – Командира нет на месте. Велено ждать, – сухо ответил солдат на посту, направляя винтовку в сторону Никанора Ивановича.

      – Вы, товарищ, не размахивали бы передо мной ружьишком. Ваш командир – мой сын, и не думаю, что ему будет приятно узнать об этом инциденте.

      Солдат прекрасно слышал слова незнакомого ему гражданина, но оружие не убрал, а только повторил: «Велено ждать».

      Где-то неподалёку раздался выстрел, потом через несколько секунд ещё один, потом ещё один секунд через десять. Направление можно было определить, Барковский даже предположил, что выстрелы произошли неподалёку, не более трёхсот саженей. Из штаба полка выскочили пятеро бойцов, стали осматривать улицу. Барковский инстинктивно показал рукой, откуда выстрелы, и все ринулись туда. Так оно и оказалось. Стреляли во дворе дома бывшего губернатора. Тельнецкий распорядился расстрелять нескольких дебоширов и саботажников.

      Отданный Тельнецким приказ переселиться в казармы исполнили, но кое-то, а именно два десятка солдат, категорически отказались и остались в доме губернатора. Троих подстрекателей расстреляли. Пули решили эту проблему. Все без исключения в тот же вечер переселились в казармы.

      Когда во двор бывшего дома губернатора ворвались солдаты, а чуть позже Барковский с Соколовыми, всё уже закончилось, и Тельнецкий собирался вернуться в штаб полка. Никанор Иванович в силу своего возраста прибежал к месту событий последним и встретил сына, шедшего в сопровождении своего заместителя и группы солдат, уже на улице.

      – Отец, вы-то зачем сюда пришли?

      Никанор Иванович, задыхаясь от быстрой ходьбы, ответил коротко:

      – Я – как все, – и показал рукой в сторону Барковского и братьев