Мое проклятое чудовище. Моя проклятая ведьма. Ольга Дмитриевна Иванова

травы, Дара выкупала Тутти и принесла мне ее чистой, пушистой и вкусно пахнущей. И, конечно же, сытой. Кошка с умиротворенным видом растянулась на моей кровати и задремала. Я, когда Дара ушла, тоже решила прилечь ненадолго и отдохнуть. Прикрыла глаза и вдруг отчетливо расслышала:

      – А м-тут-м… Неплохо… Мр…

      Сонливость как рукой сняло. Я села на кровати и уставилась на кошку. Та тоже приоткрыла один глаз.

      – Ты-м… Чего-м?.. – Ее морда шевельнулась в такт словам.

      – Эт-то т-ты сейчас с-сказала? – заикаясь от ошеломления, проговорила я.

      – Ты-м… понимаешь мяу-меня? – тоже, кажется, удивилась Тутти.

      – Мне это не мерещится, правда? – Я запустила пальцы в волосы, сжала голову. – Или я все же схожу с ума?

      – М-р-р-р … не думаю, – мяукнула кошка.

      – У меня такое раньше было? – осторожно уточнила я.

      – Нет, мяу… Но ты и не Эва… – Тутти махнула хвостом.

      – Как ты это поняла? – очередной раз ужаснулась я.

      – Моя, мяу, хозяйка, была… м-р-р-р… полной дурочкой… Ты поумнее будешь…

      – Ну спасибо, – ответила я на этот сомнительный комплимент. Еще бы знать, когда Тутти успела это понять…

      – Я еще в карете, м-р-р-р, поняла, что тебя подменили, – словно подслушав мои мысли, сказала кошка. – Даже запах твой изменился. – И она фыркнула.

      – Надо же, – вздохнула я. – Но раз мы теперь друг друга понимаем, скажи, а Эва когда-нибудь упоминала свою двоюродную бабку Иоганну? Может, что-то про проклятия? Ведьм?

      – Нет… Никогда, м-р-р-р. – Кошка потянулась. – Она интересовалась только, м-р-р-р, нарядами и танцами…

      – А магия? У нее была магия? Огонь там из пальцев… Или что-то еще?

      – М-р-р-р, нет. – Тутти зевнула.

      – А травы? Может, она интересовалась лечебными отварами?

      – Не помню такого, м-р-р-р…

      Да что ж такое-то? Ничего не было, ничем не интересовалась эта графиня… Тогда откуда этот блокнот бабки в ее вещах? А магия, которая временами прорывается из меня?

      – Ты же никому не расскажешь, что я не Эва? – уточнила я на всякий случай.

      – Кому я, м-р-р-р, расскажу? Разве что тому рыжему мужлану? Меня же никто не понимает, кроме тебя, – ответила Тутти.

      – Ах, ну да. – Я не сразу поняла, что «рыжий мужлан» – это Толстяк. – Это хорошо… Мне пока не нужно, чтобы кто-то знал.

      – А кто ты, м-р-р-р, такая? И что делаешь в этом замке? – спросила кошка уже у меня.

      Она хочет знать, кто я такая? Ладно, расскажу, тем более она действительно никому не сможет это передать. А поделиться своей проблемой хоть с одной живой душой мне просто необходимо, иначе сойду с ума. Пусть эта душа и будет кошачьей.

      Вечером, после ужина, я дождалась, пока Дара покончит с уборкой, и заняла кухню, чтобы приготовить лечебный отвар для герцога. Тутти захотела пойти со мной и теперь лежала у печки, грея бочок.

      – Как думаешь, где можно еще поискать информацию об этом проклятии? – спрашивала я у нее. – Хозяйка точно никогда не упоминала о нем?

      – При мне точно нет, м-р-р-р…