Мона. День сурка с демоном. И. Б. Циммерманн

дверью, изнутри раздался громкий визг, когда он, не прекращая ругаться, напустился на остальных моделей.

      – Бербель… вот ты где! – Мона сделала пару шагов к скелету, до безумия радуясь, что нашла ее целой и невредимой. Как можно незаметнее пересчитала самые важные кости и улыбнулась громыхающей даме.

      Скелет замахал руками в воздухе, гнев делал непристойные жесты еще более выразительными, и Борис, похоже, понял, что она пыталась им сказать.

      – Не переживай, чтобы стать такой худой, как современные модели… тут недостаточно просто умереть. – Он ласково похлопал ее по акромиону и ключице.

      Бербель повесила голову.

      – Кстати, мне всегда казалось, что тебе очень идет это розовое платье, – добавил Борис, и когда Мона лихорадочно закивала, Бербель снова вскинула голову и ответила своей самой красивой улыбкой. А потом гордо прошагала мимо них по коридору, правда, в противоположном направлении. Судя по всему, тут имелся черный ход, могли бы и сами догадаться. Проклятый экспонат наверняка не прошел бы через парадную дверь.

      – Тем не менее, моя дорогая, ты знаешь, что мы очень тебя ценим, но вот так просто взять и убежать… Это очень рискованно! – Борис укоризненно вздернул подбородок, и Бербель на самом деле опустила лопатки. Она без труда развернула голову назад на сто восемьдесят градусов и уставилась на Мону пустыми глазницами. В сочетании с темным коридором даже ведьме стало не по себе. Она тихо пискнула, когда Борис без предупреждения дотронулся до ее спины.

      – У нашей милой Моны от ужасного страха за тебя даже руки загорелись, – объявил парень, одарив ее сочувственным взглядом.

      Вообще она тут же собиралась добавить, что все далеко не так плохо, как вдруг скелет бросился к ней и повис у нее на шее. Бренча при этом так громко, как деревянные колокольчики на ветру.

      – Она просит прощения, – тихо посмеиваясь, перевел Борис, однако этот жест Мона и сама поняла. Она не осмелилась сжать голые кости, между ребрами и так что-то подозрительно хрустело. – И давайте наконец вернемся на свои посты. У меня вот-вот закончится смена, кроме того, я больше не вынесу этот мерзкий запах. Манная каша, и какой вампир тащится от такого запаха?

      – Это вампир так пахнет? – произнесла Мона, которую до сих пор стискивал в объятиях скелет.

      – Мы чуем друг друга, да.

      – Почему так много вампиров пахнет едой?

      – Все, что привлекает людей, приближает нас к нашему ужину, – делано рассмеявшись, улыбнулся ей он. – Но ты ведьма, вы изобрели вампирский яд, это не мы выдумали.

      На этот раз Мона тихо зарычала. Получилось не так грозно, как у Бена, напоминало скорее разочарованную кошку, и Борис с довольным видом захихикал.

      По крайней мере, они вернули свою Бербель, которая теперь элегантно вышагивала перед ними в розовых туфлях на каблуках и показывала дорогу к выходу. Если за это время музей не сгорел сам по себе, возможно, Мона даже не лишится работы. После этого небольшого приключения она могла положиться на поддержку своих коллег. Тем не менее если хотела остаться – а она хотела, –