Авиатрисы. Ами Д. Плат

стоит посетить бал, чтобы мы полюбовались этим чудом.

      – Уверяю, как только представится возможность, наши юные защитницы появятся на балу. Сейчас они загружены работой. Пока у нас лишь одна действующая группа, способная пилотировать истребители, оторвать девушек от заданий – значит поставить под угрозу положение дел на фронте. Вероятно, когда подготовим другую группу…

      – Благодарю вас, графиня де Локк. Давайте поаплодируем, – Томас указал на лесенку.

      Эбигейл послушно покинула сцену, чтобы отбивать нападки любопытных и безостановочно улыбаться уже внизу.

      Лицо, статус и образ графини стали главными символами Академии авиатрис, которая имела сейчас максимальную стратегическую важность для Этрийской империи.

      Хоть Эбигейл уже много лет не видела императора и никогда не встречалась с премьер-министром, его ближайший советник Томас Биен всегда четко давал девушке понять ее функционал… и намекал, что будет, если графиня отступит от намеченного плана.

      Бал закончился далеко за полночь, когда гости разъехались в своих каретах по домам и резиденциям, а Эбигейл позволили подняться в покои.

      Она радовалась оказанной чести – разрешению остановиться в новом Летнем дворце. Эбигейл не хотелось ночью отправляться в дальнюю дорогу. Втайне девушка надеялась поговорить с тем, кто выше Томаса по должности: хоть как-то попытаться достучаться.

      При тусклом свете свечей Эбигейл села возле зеркала. Все то же юное красивое личико, только чудилось, будто в глазах поселился мрак. Корсет нестерпимо сдавливал ребра, но графиня не спешила его снимать. Сначала расплела подобранные волосы: хоть ей и не нравилось липко-щекочущее ощущение на лице и шее, она всегда спала с распущенными.

      Томас привычно, без стука, вошел в покои. Густая тень спускалась с высокого потолка, достигая пола. Танцующее пламя свечей едва озаряло пятачок около зеркала.

      Советник откинул густые пряди через плечо Эбигейл и взялся за шнуровку корсета.

      – Томас, прошу, не стоит врываться ко мне, могут пойти слухи.

      – Не переживайте, дорогая. Если слуги будут болтать, я вырву их языки.

      – А если не слуги? – Эбигейл опустила ресницы, ощущая, как невесомо по спине скользят пальцы.

      – Кого испугались, моя птичка? Мы здесь одни.

      – Вы сказали, что будет премьер-министр?

      – И правда. Разочарованы? – Томас тихонько вздохнул совсем близко.

      – Мне хотелось бы доложить ему о наших успехах.

      – Не переживайте, герцог Фон Триест знает все, что должен.

      Тем временем корсет упал на пол, под ним шелестела лишь тонкая и чуть влажная ткань платья. Эбигейл сделала глубокий вдох и медленный выдох. Наконец-то неприятные ощущения исчезли. Ничто не сковывало ребра.

      – Графиня де Локк, позвольте напомнить: если пытаться прыгнуть выше головы, можно что-нибудь себе сломать. Вас поставили на это место благодаря положению родителей и миловидной