Бледный ангел смерти. Светлана Гороховская

мне всё равно. К сожалению, я отпустила такси.

      Есения как будто уже не контролировала свои слова, вралось само собой.

      – Хотите, я вас подвезу?

      – Буду вам весьма признательна!

      И не то, чтобы она сильно желала насолить Егору, просто захотелось немного нашкодить. Она еле сдержалась, чтобы не забиться на заднее сиденье любезно согласившегося подвезти её парня. Проезжая мимо центрального входа, видела, как Егор с кем-то ругается по телефону. Ей даже на мгновение стало немного жаль его. Но она не поддалась порыву и с удовольствием поддержала беседу с приятным попутчиком.

      Есения попросила отвезти её домой.

      Не успела раздеться, пришла Жанна.

      – Не могу одна дома. Тёмика бабушка забрала, теперь хоть волком вой. Оказывается, привыкла за столько лет к шуму. А ты как? Выглядишь гораздо лучше. Куда своего шикарного кавалера дела? Надо же, и не похвасталась ни разу!

      – Пошли чай пить, – улыбнулась Есения.

      Конечно, после спившегося Валерика, любой покажется принцем!

      Когда Есения с Филом три месяца назад переехали в этот дом, как-то сразу подружились с Жанной. Вернее, сначала Филипп подружился с Артёмом. Жанна всё надеялась, что разумный Филипп благотворно повлияет на оболтуса Артёма. Он и влиял, только дома. Тёмик с радостью проводил время в обществе Филиппа, поражая Есению скромностью манер. Она ни за что бы не поверила, что от симпатичного парня плачет добрая половина учителей, если бы сама не работала в школе. Он срывал уроки, хамил взрослым в лицо, запросто мог отказаться писать контрольную. Мольбы матери Тёмик игнорировал, а после затрещин пьяного отца озлоблялся всё больше.

      Выросшая в детском доме Есения, к тому же много общавшаяся после этого с детьми в «Мечте», видела, что Тёмик ни в коем случае не конченный отморозок. Просто несчастный ребёнок, по-своему требующий к себе внимания.

      Они с Филиппом первое время после переезда вздрагивали всякий раз, когда пьяный Валерий устраивал дома дебош. Жанна защищала мужа, убеждая Есению не впутывать в семейные разборки посторонних.

      – Он ведь не всегда был таким, таким его сделала война!

      И обсуждать это она категорически не желала. Валерик, вернувшийся чудом живым из зоны военных действий, всё чаще прикладывался к бутылке, после чего переставал осознавать перед собой женщину и ребёнка, видя в домашних врагов.

      С каждым разом выяснение отношений в соседской семье становились громче и продолжительнее. В конце концов, Валерий умер в пьяном угаре. Кажется, сердце не выдержало, но это уже не имело никакого значения. Прагматичная Есения искренне недоумевала, видя, как Жанна убивается по мужу.

      – Радоваться надо, кончились твои мучения! – в сердцах бросила однажды она, не сумев накануне похорон успокоить рыдающую Жанну. – Так и самой недолго с катушек слететь. Было бы, по ком убиваться: пил, бил. Фингал вон никакие замазки не берут, как теперь в агентстве покажешься?

      Но радоваться Жанна отказывалась и только горше подвывала.

      – Сеня, у меня к тебе просьба, – начала она