Бледный ангел смерти. Светлана Гороховская

не застыл на отметке «двадцать пять». Наверное, заклинило. Ей просто нездоровится. Всю неделю чувствовала слабость, а теперь ещё и морозит. Может, всё-таки менопауза подкатила незаметно? Хотя рановато, в сорок один-то. Но она же не рожала, вот организм решил, что ей и не надо.

      В голове заиграла тихая мелодия, виски́ сдавило. Она обхватила себя за плечи и сползла ниже. Услышала звонкий плеск воды о кафель, однако выключить воду не торопилась, ведь для этого надо подняться. А ей не хотелось. До верха же ещё осталось немного места. Сейчас она отдохнёт чуток, позже выключит. На секунду прикрыла глаза и услышала грохот в прихожей. Наверное, приснилось, некому там грохотать. Филипп уехал с бабушкой, она совершенно одна мёрзнет в их новой квартире. Странно, её однушка в древней хрушёвке казалась намного теплее. Интересно, продают ли летом тепловентиляторы?

      Дверь в ванную комнату с грохотом распахнулась, и Егор заорал:

      – Есения! Сеня, что же ты, милая, наделала! – и потянул её из воды.

      – Эй, тебя стучаться не учили? – слабо возмутилась она.

      Намыленное тело выскользнуло из тонких пальцев, Есения смачно стукнулась затылком о край раковины и заскулила.

      – Да, вы что такое творите! —втиснулась в узкую ванную Жанна.

      – Жанка, ты зачем его впустила, зараза? Подруга называется, знаешь же, что я не в форме.

      – Ты мне потоп настоящий устроила, подруга! Кто теперь ремонт делать будет? – она присела на низенький пуфик и заплакала.

      – Не трогай меня, я сама способна встать! – отбрыкивалась Есения от Егора, который к тому времени перекрыл воду.

      – Держись хоть за руку!

      – Ага, Геракл нашёлся! Давай ещё ребят позови!

      – Ты зря смеёшься, Сень, амбалы его за дверью дожидаются!

      – Ты думаешь, я с тобой не справлюсь? – в голосе Егора появились стальные нотки.

      – Справишься-справишься. Жанка, имей совесть, дай хоть халат прикрыться!

      – Нифига у тебя халат, можно зимой вместо тулупа надевать! – она протянула Есении толстый ярко-розовый махровый халат.

      – Холодища на дворе, а отопление ещё не дали. Так и скажи, что тебе завидно.

      – Ладно, пошла я, у меня ещё гости сидят, всё никак напоминаться не могут. Чтоб им уже хорошо было! Спасибо вам, большое! – кивнула Жанна Егору и вышла.

      Есения, опираясь на руку Егора вышла в коридор и остолбенела: дверь висела на одной петле, щепки от косяка валялись тут же. В образовавшуюся щель проникал холодный ветер. Увидевший её с лестничной площадки Константин, покраснел и отвёл взгляд. Есения потянула дверное полотно за ручку и только успела отскочить, как оно с грохотом отвалилось вовсе. Душераздирающий вопль пронёсся эхом по этажам. Константин кинулся Горскому.

      – Ушиблись, Егор Валентинович?

      – Ушёл! – взревел тот.

      – Ребят, зачем вы дверь вынесли, он сказал?

      – Да, нет, ну, вообще… – замялся Константин.

      – Это нас ваша соседка попросила, сказала, вы её затопили, – выступил Владимир.

      – Так, парни, взяли руки в ноги и организовали доставку двери!

      – Такой же? – Владимир с сомнением оглядел выломанную дверь.

      – Может, железную? – предложил Константин.

      – Да, верно, бронированную возьмите.

      – Егор, ты в своём уме?! Я отстреливаться не собираюсь.

      – Свободны! – бросил он застывшим парням.

      Те подняли дверь, прикрыли ей насколько смогли проём и скрылись на лестнице.

      Есения без сил опустилась в кресло-качалку и прикрыла глаза. Егор надел ей на ноги длинные вязаные носки, лежавшие на диване и накрыл пледом. Она открыла рот, чтобы поблагодарить, и кажется даже что-то мяукнула, перед глазами замерцали фиолетовые кружочки, она снова закрыла глаза. Наконец-то, можно вздремнуть, и теплее вроде как стало, хоть немного. И как они все ходят с открытыми руками в такую холодину? Успокоившись от присутствия Егора, Есения задремала. Она ещё слышала, что он кому-то звонит. Но тихий, убаюкивающий шёпот скорее перенёс её в царство Морфея.

      Она познакомилась с Егором Го́рским на Рождество. На банкете в честь его дня рождения в кафе "Сикварули", где Есения работала пекарем. Он пригласил её к себе личным поваром, несмотря на возражения Мити, с которым они собирались пожениться. Горский заинтересовал Есению не только в качестве работодателя. Он, похоже, также симпатизировал ей, несмотря на славу расчётливого, безжалостного воротилы и волка-одиночки в их маленьком Приморском городке. Но судьба распорядилась иначе.

      Неожиданно разбилась мать Филиппа, внебрачного сына её убитого мужа, и Есения забрала его к себе.

      Подросток, имеющий к тому же серьёзные проблемы со здоровьем, отнимал все силы, занимал много времени. Она посчитала нечестным вешать чужого ребёнка на Егора и устроилась поваром в школу, чтобы быть ближе к мальчику. Конец учебного года в новой школе Есения переживала вместе с Филиппом. Учился он хорошо, но контакт с одноклассниками