Бледный ангел смерти. Светлана Гороховская

включил чёртовы кондиционеры, не июль, чай, на дворе! А вот, кстати, чай выпить совершенно не помешает. Ага, желательно с мёдом и лимоном. Она спросила у подошедшей Алёны, можно ли это организовать.

      – В принципе, конечно. Но, Есения, чего же вы раньше не сказали, уже автобус подъехал!

      – Автобус? Уже подъехал?

      Она посмотрела на подошедшего Митю, ища хоть какой-нибудь поддержки. Но в его взгляде читалось не меньшее изумление.

      – Я могу быстренько налить, – вызвался он.

      Но Есения покачала головой. И совсем не потому, что не желала принимать от него помощь. Во-первых, она запаниковала, во-вторых, её затопила горячая волна. Кровь пульсировала в висках, она пошатнулась. Митя подхватил её в последний момент очень удачно и подвёл к столику, на котором стояли на всякий случай запасные приборы. Есения его оккупировала под материалы для конкурсов. Растерявшаяся Алёна семенила следом.

      – Рис! У вас есть рис?

      – Конечно, мы приготовили кутью. На гарнир отдельно не заказывали.

      – Сырой остался?

      – Зачем?

      Но взглянув на Есению Алёна метнулась на кухню и притащила половину пятикилограммового мешка. Всё ещё недоумевая, она плюхнула его на стол. Есения схватила стоящую пустую пиалу, зачерпнула с верхом и понеслась ко входу, бросив Мите, чтобы готовился. К самому выходу спуститься она не успела, из холла на лестницу ступили первые гости, грянул марш Мендельсона, первая горсть риса полетела на поднимающихся.

      Мелькнула мысль, что что-то пошло не так. Вторая горсть полетела под ноги мужчин в чёрном. Семенившая за ними пожилая дама в чёрном ажурном платке поскользнулась на рисинках и взвизгнула. Есения не понимала, кто из них жених, и высматривала невесту. Надо же было догадаться заранее попросить фото брачующихся!

      Всё шло не по плану. Марш заканчивался, молодожёны так и не появились. А торжественное приветствие за столом совсем не то, что в самом начале красной ковровой дорожки.

      Пока Есения озиралась в поисках новобрачных, лысый мужик с малиновым лицом, бесцеремонно выдернул из розетки Митину аппаратуру, высокий парень сдёргивал банты со штор, нимало не заботясь, что вместе с ними вырываются куски легкого материала. Две пожилые женщины бегали вдоль столов, скидывая дизайнерские букетики в мусорные корзины. У Есении перед глазами появились разноцветные мурашки, зал поплыл, как в тумане, а в голове почему-то завыли траурные трубы. В следующее мгновение она осознала себя в могучих руках того самого лысого. Он больно схватил её за предплечья и тряс так, что она не могла сфокусироваться, зубы стучали, горло сдавило.

      – Пошла вон отсюда, кукла! – орал лысый, но при этом хватку не ослабевал.

      – Слышь, брат, отпусти её! – она почувствовала сзади Митино дыхание.

      Страх неожиданно уступил место дикой злости. Она изловчилась и наступила тонким каблуком лысому на ногу. Тот заорал и на секунду ослабил хватку, а в следующее мгновение замахнулся и ударил её по лицу. Звонко и неожиданно. Есения пошатнулась и оперлась о стол, больно ткнулась ладонью в неудачно развёрнутую кверху зубьями