Утопающий. Kolt mo

соврал.

      Отец помолчал. Он не мог утверждать, что сказал или не сказал его знакомый. И Ал мог этим воспользоваться, выдать свои догадки за слова гостя. Но отец заговорил первым.

      – А я послал его не для того, чтобы он рассказал правду. А для того, чтобы вас успокоить.

      Ал замер, а затем едва не задохнулся от возмущения. Он вспомнил недовольство в голосе незнакомца. Видимо тот не был так уж согласен с поручением отца соврать о том, что все хорошо, а тут он просто проездом.

      – У нас все хорошо, – настойчиво произнес отец, явно оценив состояние Ала. – Лучше всех. У меня, тебя, бабушки. Кстати, где там она? Позови ее, хорошо? А то я с ней вечером еще не разговаривал.

      Ал разом смолк, сметя в себе все возмущение.

      – Пап, сейчас утро.

      – Да я все по своему времени, – быстро отмахнулся отец.

      – Пап. В Калифорнии сейчас три часа дня.

      – Угу.

      – Тогда насколько далеко унесло лягушку-путешественницу, что у нее сейчас вечер?

      На проводе все стихло. Ал даже подумал, что отец отключился, но тут отчетливо услышал хмыканье, однако не понял, что оно выражает, и Мирон действительно бросил трубку.

      Пытаясь сообразить, в каких Штатах сейчас вечер, и не придя к вразумительному выводу, Ал вышел на улицу, чтобы умыться. Отец опять не дома, но где он работает, и над чем, что пришлось послать кого-то присмотреть за сыном? А тот незнакомец? Насколько он надежен? Отец не послал бы кого попало, но этот друг же не послушал его, дал Алу услышать хотя бы то, что узнала бабушка.

      Он ненавидел это. Молчание. Ал был бесконечно благодарен отцу за постоянное спасение его жизни, остатков их хрупкой семьи. Но никогда не мог простить его за то, что, выталкивая сына из этой темноты, догонявшей по пятам, отец сам прятался за этой завесой, оставляя Ала одного.

      По пути в школу Алу никто подозрительный так и не встретился, пусть у рынка, помимо машины мясника, все еще стоял черный ниссан.

      Мальчик пнул ботинком грязь, язвительно радуясь тому, что бабушка снова будет ругать его за то, что он не знает цену этим ботинкам. Но перед школой все же помыл их в раковине у спортзала.

      – Ты слышишь? Я к тебе обращаюсь.

      Ботинки сменились на кеды, такие же, как у Юдзуру, и теперь Ал нервно и ритмично дергал ногой под партой.

      – Что думаешь?

      – О чем? – тупо переспросил Ал, переведя взгляд на лицо друга, которого не слушал.

      – Ну о новеньком, – Юдзуру закатил глаза.

      Ал продолжил тупо пялиться на него. О каком новеньком друг говорил?

      – Ты спал сегодня? – спросил Юдзуру, покачав головой.

      – Немного.

      Тот снова покачал головой, но ничего не сказал.

      – К нам приведут новенького. Тебе на замену придет другая звезда.

      – Я давно уже не звезда, – буркнул Ал. – А пялятся только другие классы и то за голубые глазки.

      – Думаешь, новый ученик оправдает их ожидания?

      Юдзуру оглядел галдящий перед уроками класс. Несмотря на то, что их парты были почти в центре, никто внимания на ребят не обращал. Ал был этому рад.

      – Дай-ка подумать. Откуда он? и почему