Зеленый луч. Собрать мозаику. Натали Палей

мутная пелена.

      Осознаю, что больше не нахожусь на грани между жизнью и смертью. Кругом белые стены. Низкий потолок. Тоже белый. От слепящего белого цвета кружится голова.

      На миг снова закрываю глаза, потом открываю и щурюсь.

      Недалеко от меня стоит женщина в белом платье, с белым платком на голове. Очертания силуэта неясные, но понимаю, что она – сестра милосердия. Женщина стоит вполоборота и смотрит на показания аппарата, стоящего недалеко от кровати.

      – Что со мной? – тихо спросила я, поражаясь изданному звуку – шелест осенних листьев и то звучит громче.

      – Лера Тубертон, все забыли? Снова? – женщина оборачивается, подходит и всматривается в мои глаза. – Ничего не помните из того, что я рассказала вчера или позавчера? – ее голос полон еле сдерживаемого разочарования.

      И кажется странно знакомым.

      – Мы разговаривали вчера? – с недоверием прошептала, пытаясь вспомнить. – Не помню… хотя ваш голос… кажется знакомым.

      Сестра милосердия тяжело вздохнула, во взгляде застыли жалость и сострадание. По крайней мере, так кажется.

      Я хочу рассмотреть женщину сквозь щель между опухшими веками, но вижу только размытый силуэт с неясными чертами лица. И чувствую беспокойство, исходящее от хрупкой фигуры.

      – Мы разговариваем постоянно. Не только вчера и позавчера, лера. Уже два месяца разговариваем. Хотя о чем я? – Сестра печально усмехнулась. – Это я разговариваю с вами больше двух месяцев. Каждый день. Вы же совсем недавно стали отвечать и задавать вопросы.

      – Кто вы? – с удивлением прошептала я.

      – Сестра милосердия из Межземельного ордена Трилистника. Каждый раз я даю вам немного информации, но, похоже, пока вы не можете ее запомнить.

      – Почему? – тихо прошелестел мой голос, который я сама еле услышала.

      – Потому что у вас тяжелейшее сотрясение головного мозга. Как следствие, полная потеря памяти, – сдержанно ответила сестра, и, кажется, она сердится.

      На кого? На меня?

      – Что… случилось? – осторожно спрашиваю и в то же время боюсь услышать ответ.

      Женщина некоторое время молчит. И хмуро смотрит на меня.

      – Мы находимся в госпитале для военнопленных. В городе Турон Зарданского округа Тангрии. Вы – военнопленная. Подданная Тангрии. Я подданная Марилии и сестра милосердия, ухаживаю за вами. Между нашими империями больше года идет война. Вас взяли в плен четыре месяца назад, больше двух месяцев вы находитесь в госпитале.

      Все это сестра проговорила монотонно и без эмоций. Видимо, повторяла эти слова уже не в первый раз и сейчас пыталась отрешиться от того, что говорила.

      «Война? Плен?» – мучительно пыталась вспомнить. «Тангрия» и «Марилия» тоже ни о чем не говорили.

      – Как вас зовут?

      – Можете называть меня сестра Таисия, – со вздохом ответила женщина, а я вновь попыталась рассмотреть ее лицо, но оно продолжало расплываться светлым пятном.

      – Я помню ваш голос, – прошептала я. – Но совсем не помню вас и то, что вы рассказывали… А как