Зеленый луч. Собрать мозаику. Натали Палей

кампании.

      – То, что вы хотите, невозможно, – в отчаянии прошептал целитель Йович.

      – Зарданка – ценный свидетель. Плюс военная преступница, на совести которой серьезное преступление против Марилии. Вы слышали капитана Бейкалича: пленная ничего не рассказала. А нам нужны ответы. Потом, если будет в состоянии, поработает на рудниках его величества. Кроме того, смерть – легкий выход для нее за все преступления перед Марилией, – жестко ответил министр. – Особенно если она из зеленых лучей.

      – Капитан Бейкалич, почему не пригласили к пленной менталистов? – с раздражением поинтересовался главный целитель.

      – Менталисты работали, господин Йович, – уныло отозвался капитан. – Но у пленной стоит мощный блок, который не смогли сломать.

      – Очень интересно.

      После недолгого молчания капитан Бейкалич произнес:

      – У пленной ментальный блок, похожий на тот, что ставят членам семьи нашего императора. Менталистов, умеющих взламывать или обходить императорские блоки, у нас нет.

      – Почему в докладах генерала Мирадовича об этом не сказано ни слова? – процедил министр. – Покажите ее вещи, которые сохранились. Хочу лично допросить остальных зеленых лучей.

      – Вы не сможете их допросить. Они или мертвы, или сошли с ума после взлома ментальных блоков.

      Тяжелое молчание стало ответом.

      – У них стоял такой же сильный ментальный блок?

      – Нет. Такой – только у нее. У некоторых лучей из аристократов Тангрии были блоки, которые наши менталисты взломали. Некоторые – с трудом. Все, кому пришлось взламывать блок насильно, сошли с ума, – спокойно ответил капитан Бейкалич. – У большинства пленных блоков не было, поэтому менталисты легко считали их и выяснили, что допрошенные не располагали нужной информацией о документах и артефакте.

      Допрос… Пленная… Зеленый луч… Зарданская аристократка… Лорианна Тубертон… Артефакт… Документы… Ментальные блоки… Менталисты…

      Слова мешались между собой.

      Толкались. Пугали.

      До леденящего душу холода. До панического ужаса.

      До тошноты.

      «Не хочу…»

      – Господин Йович, отвечаете головой за военнопленную, – твердый голос министра ворвался в уплывающее сознание.

      Много золотого света…

      Тепло.

      Я легкая и воздушная.

      Счастливая.

      Знакомый до боли, высокомерный и раздраженный голос произносит:

      – Зеленый луч! Снова ты? Упрямица! Уходи! Твое время не пришло!

      Глава 2

      – Шевелит губами.

      – Может, пить хочет?

      – Дай воды.

      «Как хорошо…»

      – Перестала.

      – Наверное, показалось.

      – Нужно вколоть обезболивающее.

      – Она без сознания. Зачем?

      – Нечего на врагов переводить лекарства!

      – Кажется, стонет…

      – Тебе кажется.

      Незнакомые голоса.

      Взволнованные. Равнодушные. Злые.

      Разные.

      Отрывистые